Лингвистическое строительство в СССР: как бесписьменные народы получали алфавит

По данным всеобщей переписи 1897 года, в европейской части Российской империи (без Финляндии) 78,9% населения было неграмотным, причём неграмотных женщин было в 2,2 раза больше, чем мужчин. На Кавказе доля неграмотных обоего пола в населении, не считая детей до 9 лет, обозначается в 83%, в Средней Азии в 94%.

26 декабря 1919 года Совнарком издал декрет о «О ликвидации безграмотности в РСФСР». Согласно этому правовому акту, всё население Советской России в возрасте от 8 до 50 лет, которое не умело читать или писать, было обязано учиться грамоте на родном или на русском языке (по желанию). Народному комиссариату просвещения РСФСР предоставлялось право привлекать всех грамотных лиц к обучению неграмотных на основе трудовой повинности. Декрет предусматривал также создание школ для так называемых переростков, открытие школ при детских домах, колониях и прочих учреждениях, входивших в систему Главсоцвоса (Главного управления социального воспитания и политехнического образования детей). В государстве началась ликвидация безграмотности — программа «ликбез».

Ещё до своего прихода к власти большевики отстаивали принципы равенства и свободного развития всех национальных меньшинств и народностей России. В 1914 году в цикле «Статьи по национальному вопросу» Владимир Ленин писал:

«Что означает обязательный государственный язык? Это значит практически, что язык великороссов, составляющих меньшинство населения России, навязывается всему остальному населению России. В каждой школе преподавание государственного языка должно быть обязательно. Все официальные делопроизводства должны обязательно вестись государственном языке, а не на языке местного населения. …Мы стоим за то, чтобы каждый житель России имел возможность научиться великому русскому языку. Мы не хотим только одного: элемента принудительности. …Те, кто по условиям своей жизни и работы нуждаются в знании русского языка, научатся ему и без палки. А принудительность (палка) приведёт только к одному: она затруднит великому и могучему русскому языку доступ в другие национальные группы, а главное — обострит вражду, создаст миллион новых трений, усилит раздражение, взаимонепонимание и т. д.»*.

Проблема разницы в уровне развития языков была не новой. Русские, украинцы, грузины, армяне, евреи уже давно имели развитые системы письма, свою собственную литературу. Огромное количество языков малых народов Севера, Кавказа, Дальнего Востока не имело алфавита как такового. О литературе на своём собственном языке речи не заходило вовсе. Налицо был явный разрыв между языками одной страны. Эту проблему предстояло решить в рамках новой языковой политики.

Ещё один сопутствующий процесс — коренизация. Задачей этой культурной и политической кампании 1920‑х годов было сглаживание противоречия между центральной властью и коренным населением национальных республик СССР. Коренизация включала в себя подготовку и продвижение на руководящие должности представителей местных национальностей, создание национально-территориальных автономий, внедрение языков национальных меньшинств в делопроизводство, в образование, укрепление позиций СМИ на национальных языках. В конце 1930‑х годов коренизация была свёрнута, многие её активные участники репрессированы в ходе «борьбы с буржуазным национализмом»*.

Советскими лингвистами в основу работ по созданию новых алфавитов были положены следующие принципы: максимальный учет звукового состава национального языка при соблюдении необходимого общего единства алфавитов народов СССР, приближение письма к живому литературному языку, обозначение особых звуков национальных языков, как правило, путём создания дополнительных букв*.

Одной из самых первых проблем, с которой столкнулся коллектив языковедов, был выбор графической основы. Первоначально вопрос выбора графики решался в пользу латиницы. Русская графика считалась неприемлемой, поскольку несла на себе отпечаток политики «великодержавного шовинизма», угнетения царским режимом народов Российской империи, миссионерства, политики русификаторства. Готовились проекты перехода русского языка на латинское написание. После победы революции на всём земном шаре, латиница, как виделось авторам проекта, поможет языкам народов СССР влиться в общий строй европейских языков. Выдвигались и экономические подсчёты:

«…Ведение латиницы позволит снизить на 11–12% экономические расходы (металл, транспорт, бумага, брошюровки и т.д.), что за один последний год пятилетки даст до 20 000 000 рублей экономии»*.

Но партия сменила идею перманентной революции на план построения социализма в отдельно взятой стране. 25 января 1930 года Политбюро ЦК ВКП(б) под председательством Сталина дало поручение Главнауке прекратить разработку вопроса о латинизации русского алфавита*. Защитить проект попытался ушедший с поста наркома просвещения Луначарский*. Его доводы о необходимости отхода от царского прошлого остались в стороне. Уже введённые в некоторых регионах латинизированные варианты письма необходимо было заменить. Использование латинской основы создавало разрыв между новыми алфавитами и алфавитами крупнейших народов СССР. Именно это стало главным аргументом в пользу окончательного выбора кириллической основы для новых алфавитов.

Для бесписьменных народов Кавказа ещё в дореволюционное время предпринимались попытки создать алфавиты на основе грузинской, арабской, русской и латинской графических систем. Когда пришла советская власть, большинство кавказских языков не имело письменности: аварский, даргинский, лакский, лезгинский, табасаранский, абхазский, абазинский, адыгейский, кабардино-черкесский, ингушский и чеченский*. В результате языкового строительства в 1930‑е годы были разработаны новые алфавиты для 18 языков Кавказа.

Письменность абхазского языка на кириллической основе разрабатывалась Петром Усларом с 1862 года, было несколько проектов азбук. В 1926 году академик Николай Марр выбрал абхазский язык как основной в эксперименте по латинизации. В 1937 году на Абхазской областной конференции КП(б) Грузии было принято решение о переводе абхазской письменности на грузинскую графическую основу. Лишь после смерти Сталина в 1954 году удалось вернуть к разработке кириллический проект.

Для чеченского языка до 1925 года предпринимались попытки создания письменности на арабской основе. Одновременно с абхазским языком в конце 1920‑х годов он участвовал в эксперименте по переходу на латинскую основу. В 1938 году лингвистом Николаем Яковлевым был принят алфавит на основе русской графики, который функционирует до наших дней.

Первый адыгейский алфавит был составлен представителем адыгейской диаспоры Бланау Батоком. В эмиграции в 1918 году в Константинополе вышел его латинизированный букварь, который не имел широкого распространения. Уже упомянутый Яковлев был автором двух алфавитов адыгейского языка — на основе латинского в 1927 году и на основе кириллицы в 1938 году*.

Тюркская семья языков широко распространена в Азии и Восточной Европе. Формированию отдельных тюркских языков предшествовали многочисленные и сложные миграции их носителей. В связи с распространением исламской религии народы Средней Азии стали активно использовать арабскую письменность. Согласно исламским канонам, Коран не должен был переводиться на иностранные языки, и тюркоязычное население вынуждено было изучать арабский язык, использовать его в качестве единственного языка религии и культуры. Многочисленные тюркские языки безуспешно пытались приспособить арабскую графику для создания собственных письменных текстов.

Караимский язык, относящийся к северо-западной ветви тюркской семьи языков, традиционно использовал древнееврейское квадратное письмо. На протяжении XX века караимские общины использовали различные модификации латинского алфавита (литовский и польский алфавиты) и кириллицу. Выбор основы напрямую зависел от места проживания диаспоры караимов. Похожая ситуация с крымчакским языком — в первые десятилетия XX века в пособиях по изучению языка использовался латинский алфавит, а с 1936 года — кириллический алфавит.

Первая национальная киргизская письменность, приближенная к нуждам киргизской фонетики, была создана на основе арабской графики в 1923 году Касымом Тыныстановым. С 1926 года начался переход на латинизированный алфавит, а в 1940 году был осуществлён переход к письменности, основанной на кириллице и дополнительных символах.

Татарский язык, который используется на территории Татарстана и Башкортостана, имеет длительную письменную традицию, связанную с поиском подходящего варианта записи звучащей речи. Входя с 922 года в состав Булгарского государства, затем Казанского ханства, а впоследствии — в состав Русского государства, татары пользовались арабским письмом. В результате создания систем письма для народов СССР татарский язык с 1927 года стал использовать латинский алфавит, а с 1939 года — русский алфавит, дополненный шестью специальными буквами*.

Из народов, говорящих на финно-угорских языках, пользоваться письменностью на родном языке раньше других начали венгры. Финский и эстонский языки также имеют достаточно длительную письменную традицию. После революции письменность на основе кириллицы была создана для мордвы, марийцев, удмуртов, коми, обских угров (ханты и манси). Некоторые языки даже в настоящее время не имеют письменности: ливский, водский, ижорский, карельский, кольско-саамский языки. Это объясняется малочисленностью носителей данных языков либо большими различиями между разными диалектами, что затрудняет выбор основы для литературного языка.

До революции ни у одного самодийского языка (ненецкий, селькупский) письменности не было. В 1930‑е годы начали печататься учебники на ненецком языке. В 1932 году вышел первый ненецкий букварь. В 1931‑м письменность строилась на латинской основе, но с 1937 года — на кириллической*.

Калмыцкий язык — национальный язык калмыков, живущих на юге европейской части России, часть монгольской языковой семьи. Первоначально для записи текстов на калмыцком языке использовалось монгольское вертикальное письмо. Калмыцкий алфавит был переведён на кириллицу в 1938 году. В 1941 году алфавит был снова реформирован — изменилось начертание дополнительных букв кириллического образца.

Бурятский язык представляет собой северную ветвь монгольского языка. На протяжении XIX века бурятские педагоги составляли учебники для бурят на основе русского алфавита. Дореволюционные попытки приспособить старый монгольский алфавит к особенностям бурятского диалекта успеха не имели. Многие звуки, которые необходимо было отразить на письме, отсутствовали в иероглифах. В 1931 году в СССР была создана бурятская письменность на основе латинской графики, а в 1938 году она была переведена на русскую систему письма.

Палеоазиатские языки — родственно не связанные между собой языковые группы и отдельные языки малых народностей северной и северо-восточной Сибири, Дальнего Востока и арктической зоны Северной Америки. Среди этих языков наиболее известна чукотско-камчатская языковая группа. Она объединяет чукотский, корякский, алюторский и керекский языки.

В начале 1930‑х годов были изучены образцы пиктографических записей чукотского языка. Примерная датировка этого памятника — 1927–1929 годы. Автором пиктографического письма был чукча-пастух Тыневиль. Письменные свидетельства, подобные этим, более не зафиксированы. Графическим образцом такого письма послужили русский и английский алфавиты, а также торговые марки на российских и американских товарах. Если судить по сохранившимся надписям на досках, костях, моржовых клыках и конфетных обёртках, Тыневиль совершенствовал своё письмо, но за пределами его семьи оно так и не нашло применения. Причиной этого стало как недоверие соседей к изобретению Тыневиля, так и начало распространения официального чукотского алфавита*.

В 1931 году для чукотского, корякского и эскимосского языков была впервые создана письменность. Она использовала латинскую графику. В 1936–1937 годах эти языки были переведены на русскую систему письма. По данным переписи 2010 года, палеоазиатскими языками в России владеет менее 15 тысяч человек.

Стоит отметить, что чаще всего все решения по принятию того или иного алфавита на территории малых народов СССР окончательно принимались коллегиально. На конференции собирались преподаватели, поэты, писатели и лингвисты, которые рассматривали варианты алфавитов, составленных экспериментально. Алфавиты, созданные в период 1920–1930‑х годов — не заслуга одного человека, а поиск, который был необходим большому числу людей. Только носители языка принимали окончательный вариант письменности, ведь им предстояло учить именно этот алфавит и впредь учиться по нему.