Советская индустриализация в искусстве

Советской (иногда – сталинской или социалистической) индустриализацией называют период первых трех пятилеток (с 1928 по 1941 год), в ходе которого промышленность страны целенаправленно развивалась. Индустриализация рассматривалась как составная часть «триединой задачи по коренному переустройству общества» (индустриализация, коллективизация сельского хозяйства и культурная революция). Основными направлениями индустриализации были выбраны металлургия, машиностроение, производственное строительство. Намеченные планы были, в основном, успешно выполнены, последняя пятилетка прервана войной. За десять лет Советский Союз совершил не имеющий исторических аналогов рывок в развитии. С 1929 по 1940 год было построено более 8,5 тысяч крупных предприятий. 

Среди них такие гиганты, как Днепрогэс, Магнитогорский металлургический комбинат, Сталинградский, Челябинский и Харьковский тракторные заводы, Нижегородский автомобильный завод, Запорожсталь, Азовсталь, Уралмаш, Криворожский и Новолипецкий металлургические заводы, а также многие другие. Введены в эксплуатацию Московский и Ленинградский метрополитены. Рост ВВП за годы первых пятилеток составлял 6 процентов ежегодно. А промышленное производство росло каждый год на 11–16 процентов.

Индустриализация напрямую повлияла на все сферы жизни. Огромный скачок в развитии претерпели образование и наука. Подъем промышленности требовал высокого уровня образованности населения, необходимо было наладить подготовку высококвалифицированных специалистов. С этой целью с 1930 года было введено обязательное семилетнее, а с 1932 года полное среднее образование стало десятилетним. За 10 лет, с 1929 по 1939 год, количество учащихся средних школ увеличилось в три раза – с 13,5 млн до 31,5 млн. Параллельно создается система высшего образования: к 1937 году количество высших учебных заведений увеличилось в 7,7 раза по сравнению с 1914 годом.

Именно в этот период были заложены основы советской науки, очень скоро ставшей одной из самых передовых в мире. При этом главной особенностью развития науки и техники стало их нацеливание на нужды промышленного развития страны. Существовавший со времени создания Петербургской академии наук (1714 г.) Физический кабинет был в 1921 году преобразован в Физико-математический институт, на базе которого в 1934 году были созданы поныне существующие Физический (ФИАН имени П.Н. Лебедева) и Математический (МИАН имени В.А. Стеклова) академические институты. В 1935 г. появился Институт физических проблем, во главе которого встал П.Л. Капица, в 1937 г. – Институт геофизики, возглавленный О.Ю. Шмидтом. В 1936 г. в Ленинграде был пущен первый в Европе циклотрон. В 1933 г. взлетела первая советская ракета на жидком топливе. В 1934 г. были организованы институты органической химии, биохимии и общей и неорганической химии. Работы академика С.В. Лебедева позволили СССР впервые в мире наладить производство искусственного каучука. 

Подобных примеров можно привести немало. Особое внимание уделялось развитию новых научных центров в других городах страны. При поддержке Ленинградского физико-технического института возникли физико-технические институты в Харькове, Днепропетровске, Свердловске, Томске. Филиалы Академии наук с 1932 г. стали создаваться в столицах союзных республик. Более тысячи институтов АН СССР и хозяйственных наркоматов, созданных в годы индустриализации, разрабатывали научно-технические проблемы, предусмотренные государственными планами. Значительных успехов достигли многие отрасли: энергетика, машиностроение, авиастроение, легкая промышленность, производство вооружений и др.

Индустриализация и вызванное ею к жизни развитие других сфер деятельности стали частью политико-идеологического комплекса, призванного осуществить принятые планы, воодушевить людей, доказать преимущества советского строя. Индустриализация как проект общегосударственного масштаба не имела аналогов в истории и не могла опираться на предшествующий опыт – такого просто не было. Выбор приоритетов, конкретных целей и путей их достижения протекал в условиях неутихавшей политической борьбы внутри руководства страны. Тем не менее последовательное развитие индустриализации и остальных сфер жизни позволило за десятилетие существенно поднять уровень жизни населения. Если вскоре после отмены нэпа, к концу 20-х годов, в стране ощущался острый дефицит основных предметов потребления и продуктов питания, что привело к необходимости введения карточной системы, то к середине 30-х карточная система была отменена, а к их концу уровень потребления вырос на 20 процентов.

Основным итогом и достижением политики индустриализации стало то, что Советский Союз из страны аграрной превратился в страну индустриальную.

Важнейшей составляющей успеха были методы воодушевления народа, подъема энтузиазма, целенаправленного вовлечения в процесс промышленного развития. Средствами литературы и искусства формировались образы светлого будущего, образцы должного поведения, и приводились примеры того, что препятствует строительству социализма.

Первой на этот «призыв партии» откликнулась литература, которая должна была «служить пролетарскому делу». Одним из главных «пролетарских дел» того периода явилась индустриализация.

Еще до начала индустриализации появились первые производственные произведения: роман Фёдора Гладкова «Цемент» (1925) и повесть Николая Ляшко «Доменная печь» (1926), посвященные восстановлению промышленности после Гражданской войны. Прямым же откликом на индустриализацию можно считать романы Леонида Леонова «Соть» (1930) и Валентина Катаева «Время, вперед!» (1931).

Герои романа Леонова руководят строительством комбината на непокорной лесной реке Соть, подчиняя дикую природу требованиям свершения планов советской индустрии. Роман Катаева «Время, вперед!» посвящен строительству Магнитогорского металлургического комбината. Интересно, что для написания романа Катаев прожил на строительстве целый год, причем не сторонним наблюдателем, а активным соучастником многих производственных процессов. Происхождение названия романа описано автором в воспоминаниях. Катаев встретил Маяковского на улице, поэт нес в редакцию только что написанный им «Марш времени». Поскольку они были хорошо знакомы, Маяковский тут же начал декламировать строки стихотворения: «Вперед, время! Время, вперед!»

– Чудесное название для романа, – сказал Катаев.

– Вот вы и напишите, – ответил Маяковский, – я романов не пишу.

Роман появился через год, а названию суждено было еще не раз возникнуть в иных формах. В шестидесятые годы по роману был снят одноименный фильм, для которого композитор Георгий Свиридов написал увертюру «Время, вперед!», ставшую на долгие десятилетия музыкальной заставкой телевизионной программы «Время».

Идеология политики индустриализации породила еще немало литературных произведений, среди которых упомянем наиболее известные: «Гидроцентраль» Мариэтты Шагинян (1930) и «Кара-Бугаз» Константина Паустовского (1935). Тема индустриализации, производства как среды, в которой разворачивается действие, возникала во многих произведениях того времени. Например, в знаменитом романе Юрия Олеши «Зависть» (1927), основным содержанием которого являются внутренние переживания героев, события разворачиваются на фоне строительства сосисочного комбината, и весь пафос созидания становится одной из главных мотиваций «индустриала» Бабичева, со знаменитой характеристики которого роман начинается: «По утрам он поет в клозете».

Идеология индустриализации вовлекла в свою орбиту и кинематограф. В первом советском звуковом документальном кинофильме «Энтузиазм» (1930) показаны сцены промышленного производства, связанного с развитием Донбасса. Одной из великих строек индустриализации посвящен «Комсомольск» – художественный фильм, поставленный на киностудии «Ленфильм» в 1938 году режиссером Сергеем Герасимовым.

В художественном фильме «Встречный» (1932) рассказывается о трудовой доблести ленинградских рабочих, принявших на себя обязательство досрочно сконструировать и наладить выпуск первых советских гидравлических турбин, необходимых для строительства гидроэлектростанций по плану ГОЭЛРО. Фильм позабыт, но жива и любима до сих пор написанная специально для него Дмитрием Шостаковичем «Песня о встречном» (слова Бориса Корнилова), с которой «до победного края ты, молодость наша, пройдешь, покуда не выйдет вторая навстречу тебе молодежь».

Удивительно, но индустриализация породила кажущуюся сейчас для того времени невероятной «космическую тематику». В 1935 году был снят научно-фантастический фильм о покорении космоса «Космический рейс». Сценарий фильма написан при участии и научном консультировании Константина Эдуардовича Циолковского. Его сюжет достоин пересказа.

Лето 1946 года. В московском Институте межпланетных сообщений проводятся опыты по подготовке полета на Луну. Первые опыты не приносят успеха. Запущенный в космос кролик гибнет в полете. Вторая ракета с кошкой на борту бесследно исчезает. Тем временем на Луну на гигантском космическом ракетоплане «Иосиф Сталин» отправляется его создатель – академик Павел Иванович Седых – вместе со своими спутниками: Мариной – ассистентом профессора Карина – и пробравшимся на корабль в последний момент перед стартом юным изобретателем Андрюшей Орловым. Путешественники прилуняются на обратной стороне Луны, откуда перебираются на видимую с Земли сторону и подают сигнал в виде слова СССР, который успешно принимают с помощью телескопов земляне. Возникает проблема с кислородом для дыхания, но удается найти замороженные остатки лунной атмосферы, с помощью которых задача решается. Путешественники благополучно возвращаются на Землю. Вместе с ними возвращается кошка – найденная и спасенная пассажирка пропавшей второй ракеты.

Было снято еще одно «космическое» кино: «На Луну с пересадкой» – детский художественный фильм 1934 года, в котором колхозные школьники увлекаются авиамоделизмом. Им удалось сконструировать модель межпланетной ракеты и запустить ее к Луне.

Индустриализация нашла свое отражение и в архитектурных образах. Причем не только при проектировании и строительстве самих объектов промышленности – заводов, фабрик, гидростанций (Днепрогэс, инженер Иван Александров, 1930; Челябинский тракторный завод, архитектор Андрей Буров, 1931 и др.), но и в общественных зданиях. Среди них следует упомянуть здание «Госпрома» – «Государственной промышленности» в Харькове (архитекторы Сергей Серафимов и Самуил Кравец, 1925–1928), выставочный павильон «Махорка» (1923) Константина Мельникова и его же знаменитые гаражи и клубы. Наконец, нельзя обойти вниманием Театр в Ростове-на-Дону (1935), воспроизводящий форму трактора (архитекторы Владимир Щуко и Владимир Гельфрейх).

Но наиболее, пожалуй, яркими и действенными стали произведения изобразительного искусства.

Так, до сих пор продолжает «работать» и восхищать мир великое произведение – монумент «Рабочий и колхозница» Веры Мухиной (1937). Решая очевидную политико-пропагандистскую задачу – отразить идеологию индустриализации на основе союза рабочего класса и крестьянства, – Вера Мухина создала пластический и эмоциональный шедевр на все времена.

На долгие десятилетия, быть может, и столетия сокровищница мировой живописи пополнилась шедеврами советских художников, воодушевленных величием эпохи и поставленных задач. Трудно – да и не нужно – в одной заметке перечислять все живописные и графические работы, вызванные к жизни идеологией индустриализации. Постараемся упомянуть некоторые из них.

Первой следует вспомнить работу Юрия Пименова «Даешь тяжелую индустрию!» Написанная в 1927 году, она предвосхитила грядущую эпоху индустриализации. Исключительное колористическое богатство, свобода трансформации пространства и воистину «магический» реализм предопределили и тот романтизм, в духе которого будут впоследствии работать многие мастера, воспевающие промышленность, человека труда, индустриальные пейзажи.

Примером индустриального пейзажа, написанного задолго до индустриализации – в 1921 году, – может служить этюд Александра Куприна «Завод». В нем еще нет воодушевляющего пафоса, но попытка найти новую эстетику и новую предметную сферу этой эстетики налицо.

В более поздней картине «Завод “Серп и Молот” в Москве. Мартеновский цех. Литье стали» Куприн демонстрирует наиболее характерную цветовую гамму таких полотен: в синевато-черном сумраке цеха как будто совершается мистерия – льется горячий металл, сияющий желто-оранжевым солнечным светом. Литейное производство стало одной из любимых художниками тем на многие десятилетия. Расплавленное железо, свечение и искры, особое освещение лиц, сложные пространственные формы цехового оборудования – настоящий праздник красок, линий, пятен, лиц и тел. Эта центральная индустриальная тема не ушла из живописи и в послевоенные годы, как и прежде наполняя собой творчество таких художников, как Борис Щербаков, Михаил Костин, Борис Витомский, Иван Бевзенко.

Советская индустриализация потребовала от народа огромного напряжения всех сил, вплоть до отказа от стремлений к личному благополучию «здесь и сейчас» во имя достижения высокой цели – того результата, которым предстоит пользоваться следующим поколениям. Для них, как ожидалось, наступит уже и благополучие – такими были пропагандистский пафос и своего рода эсхатология социалистического строительства. Надо сказать, что тот мобилизационный по сути проект, которым была индустриализация, требовал мобилизации не только материальных, но и духовных ресурсов. Народ должен быть заряжен, воодушевлен мечтой и верой. Именно это призвано делать искусство. 

Если провести параллели с днем сегодняшним, когда перед Россий вновь стоит проблема мобилизационного промышленного развития, наше современное искусство даже не стоит в стороне, а напротив – разрушает, дискредитирует идею развития. Неслучайно на своем заседании в феврале 2018 года Совет ТПП РФ по промышленной политике рассматривал вопрос о роли культуры в экономическом развитии и показал, как отечественный кинематограф формирует разрушительные образы настоящего и будущего России. В резолюции, касающейся культурной политики, в частности, сказано о необходимости «обозначить в качестве приоритетов проводимой политики: воспитательный, созидающий аспект, формирование положительного образа будущего, продвижение идей, служащих целям единения общества».

Опыт эмоциональной мобилизации общества, достигнутый в тридцатые годы, может и должен служить примером как для изучения, так и для использования в современной жизни.