Литература русского зарубежья о строительстве РККА в годы Гражданской войны

Автор: Бакланова Ирина Семёновна — доцент кафедры гуманитарных и социально-политических наук Московского государственного технического университета гражданской авиации, кандидат исторических наук, доцент.
Источник: Журнал "Вопросы истории", 2016. т.№ 7.-С.51-57
На фото: Бронедивизион РККА с трофейным французским танком FT-17, захваченным под Одессой. Харьков, апрель 1919.

---

Как отмечается в литературе русского зарубежья, главную роль в нём играли офицеры — участники Белого движения*,

* См., например: Головин Н.Н. Российская контрреволюция в 1917—1918 гг.: В 12 кн. Париж, 1937. Ч. 2. Кн. 3. С. 100.

составлявшие значительную часть авторов-эмигрантов. Основное внимание они уделяли военному строительству и боевым действиям белых, но вместе с тем пытались оценивать и армию-победительницу. Генерал-майор А.И. Андогский писал, что большевики, «опираясь на отлично организованную и обученную армию», отразили натиск «мощных противобольшевистских сил», поддержанных такими крупными державами, как Англия, Франция и Япония.*

* Андогский А.И. Как создавалась Красная армия советской России. (Уроки недавнего прошлого). Критико-исторический очерк. Владивосток, 1921. С. 3

Оценивая итоги Гражданской войны, авторы-эмигранты пытались ответить на вопросы: в чём заключалась сила РККА? Почему советской власти удалось создать мощные вооружённые силы, победившие Белую армию? Многие деятели антибольшевистского движения в таком анализе видели и практический смысл, так как мечтали о будущих сражениях с большевиками, надеялись избежать повторения ошибок и учесть опыт Гражданской войны.

Политический деятель и историк П.Н. Милюков, размышляя о соотношении влияния на деятельность большевиков коммунистической идеологии и насущных задач военного времени, предпринял попытку периодизации истории военного строительства в Стране Советов, выделив периоды «красногвардейских организаций, добровольческо “социалистической ” армии, регулярной армии по набору и демобилизованной смешанной кадрово-территориальной армии».*

* Милюков П.Н. Россия на переломе. Большевистский период русской революции: В 2 т. Париж, 1927. Т. 1. С. 165.

Авторы-эмигранты считали, что российские коммунисты — приверженцы милиционной военной
системы,*

* См., например .Андогский А. И. Указ. соч. С. 62—66.

но переходу к ней мешала ситуация в революционной России, прежде всего старая армия, доставшаяся в наследство советской власти. Как констатировал А.И. Андогский, солдатская масса не признавала воинской дисциплины, лучшие в боевом и моральном отношениях элементы вооружённых сил гибли.

Армейская жизнь в то время концентрировалась вокруг выборных комитетов, преимущественно занимавшихся политическим просвещением.*

* Там же. С. 7, 8.

Генерал-майор П.И. Залесский считал, что демократизация армии стала её полной деморализацией, уничтожившей российские вооружённые силы. Эти действия казались П.И. Залесскому бессмысленными, так как «армия была послушна всякому правительству».*

* Залесский П.И. Возмездие. (Причины русской катастрофы). Берлин, 1925. С. 225.

По мнению А.И. Андогского, советская власть в 1917 году получила вооружённые силы, боеспособность которых была равна нулю. Основой их «недуга» стали утомление продолжительной войной, неудачами и политическая борьба. Приспособить такую армию к новому, республиканскому строю представлялось невозможным. Но, как отметил данный автор, советское правительство отлично сознавало, что его опорой в тот период могла быть вооружённая сила. Поэтому большевики решили распустить старую армию и создали новую, боеспособную, сознательно воевавшую за определённые политические идеалы. По мнению А. И. Андогского, ко 2 марта 1918 года «перестали существовать осколки старой армии и фронта».*

* Там же. С. 4, 7—9.

Авторы-эмигранты отмечали, что большевистская вооружённая сила создавалась как классовая.
Издатель сборников «Белое дело» генерал-майор А.А. фон Лампе указал, что основой для последующего формирования Красной армии стал социальный раскол российских вооружённых сил. По его мнению, уже в результате Корниловского мятежа в армии образовались два лагеря: офицеры (буржуазия, основа Белой армии) и солдаты (пролетариат, основа Красной армии).*

* Лампе А.А. Пути верных. Париж, 1960. С. 27.

А.И. Андогский считал, что в начальный период власти большевиков реализовалась социологическая закономерность, заключавшаяся в том, что «всякая революционная власть в первый период своего существования не может рассчитывать на идейную поддержку массы населения»,*

* Андогский А.И. Указ. соч. С. 13.

положение большевиков осложнялось также невежеством народных масс, противоречием между коммунистическими идеалами и многовековым укладом русской народной жизни. Поэтому первые вооружённые формирования новой власти — отряды Красной гвардии — создавались из той социальной группы, которая безусловно поддерживала большевиков — из коммунистов-рабочих.

По мнению этого автора, Красная гвардия представляла собой немногочисленные, слабые, плохо организованные партизанские отряды, не способные стать надёжной опорой государственной власти, поэтому большевики были вынуждены перейти к формированию регулярной армии.*

* Там же. С. 9, 10, 13, 14.

При её комплектовании изначально реализовывался основной принцип политики новой власти — классовый. Анализируя декрет Совнаркома РСФСР от 15 января 1918 года об организации РККА, А.И. Андогский обратил внимание на то, что она должна была формироваться на добровольческой основе «из наиболее сознательных и организованных элементов трудящихся масс».*

* См.: Декрет об организации Рабоче-Крестьянской Красной Армии 15(28) января 1918 г. / Декреты Советской власти: В 2 т. М.: Гос. изд-во полит, литературы, 1957. Т. 1. С. 356.

По его данным, из откликнувшихся на призыв большевиков 70 тыс. добровольцев 30 тыс. были рабочими Уральского горнозаводского района. Позднее в РККА стали вступать солдаты старой армии, иногда целыми воинскими частями.*

* Андогский А.И. Указ. соч. С. 15, 16.

Боевые возможности советских воинских формирований в добровольческий период авторы- эмигранты оценивали как чрезвычайно низкие, связывая это с экспериментами в области военного строительства. К их числу П.Н. Милюков отнёс выборность командного состава, уничтожение военных училищ, расширение прав выборных войсковых организаций «вплоть до
контрольных комиссий над оперативными действиями», отмену офицерских званий, чинов, титулов, орденов.*

* Милюков П.Н. Указ. соч. С. 167,168.

Монархист, участник Белого движения В.В. Шульгин так охарактеризовал состояние Красной армии в её добровольческий период: «Комитеты, митинги, сознательная дисциплина — всякий вздор».*

* Шульгин В. В. Дни 1920: Записки. М.: Современник, 1989. С. 526.

А.И. Андогский подчеркнул вред коллегиальности в армейской системе и единственно возможный принцип армейской организации — единоначалие.*

* Андогский А.И. Указ. соч. С. 39.

В литературе русского зарубежья демократизация армейских порядков связывалась с деятельностью верховного главнокомандующего и наркома по военным делам Н.В. Крыленко.

Генерал-лейтенант А.П. Будберг и генерал-майор П.И. Залесский отметили отсутствие у него специальных знаний и военного опыта.*

* Там же. С. 224, 225; Будберг А.П. Дневник / Архив русской революции: В 22 т. Берлин, 1923. Т. 12. С. 247, 264.

В литературе русского зарубежья отражено нарастание угрозы советской власти весной и в начале лета 1918 года, формирование значительных антибольшевистских сил, за спинами которых стояли Англия, Франция, Япония.

В Добровольческую армию,*

* См., например: Андогский А.И. Указ. соч. С. 17, 18.

как отметил генерал-лейтенант А.И. Деникин, в июне входили 5 полков пехоты, 8 конных полков, 5,5 батарей общей численностью 8,5—9 тыс. штыков и сабель, 21 орудие.*

* Деникин А.И. Очерки Русской Смуты: В 5 т. Белое движение и борьба Добровольческой армии. Май—октябрь 1918 г. Берлин, 1924. Т. 3. С. 149.

По мнению В.В. Шульгина, поражения от Белой армии заставили большевиков поменять взгляды на военное строительство.*

* Шульгин В.В. Указ. соч. С. 515, 526.

П.Н. Милюков писал, что их попытки применить коммунистическую доктрину «в чистом виде» отступили на второй план, как только возник вопрос о сохранении советской власти.*

* Милюков П.Н. Указ. соч. С. 165.

Несколько иначе оценил ситуацию А.П. Будберг. По его мнению, отказа от левых экспериментов и поворота «вправо» потребовала от советской власти логика государственной работы.*

* Будберг А.П. Указ. соч. Берлин, 1924. Т. 13. С. 205.

П.Н. Милюков отметил и другие причины: международная обстановка, ход Брест-Литовских переговоров, а главное — идея мировой пролетарской революции и необходимости оказать ей вооружённую помощь.*

* Милюков П.Н. Указ. соч. С. 167.

В отличие от советской историографии, в которой в зависимости от конъюнктурных изменений основная роль в военном строительстве отводилась В.И. Ленину или И.В. Сталину, авторы-эмигранты называли главным организатором и руководителем регулярной Красной армии Л.Д. Троцкого. По мнению П.Н. Милюкова, он в ходе переговоров в Бресте «почувствовал» и позднее «подхватил» созревшую идею формирования армии в соответствии с требованиями науки.*

* Там же. С. 171, 172.

А.И. Андогский тоже считал Л.Д. Троцкого «ярым поборником» создания «регулярной армии на научных началах», который, по его мнению, разработал основы советского военного строительства.*

* Андогский А.И. Указ. соч. С. 11.

Вступивший в Гражданскую войну прапорщиком С.И. Мамонтов отметил, что среди рядовых участников Белого движения было неизвестно имя Сталина, командовал красными Троцкий.*

* Мамонтов С.И. Походы и кони. Париж, 1981. С. 27, 276.

Более категорична оценка бывшего атамана Всевеликого войска Донского генерала от кавалерии П.Н. Краснова: «Троцкий явился единоличным вершителем судеб Советской армии».*

* Краснов П.Н. Всевеликое Войско Донское // Архив русской революции: В 22 т. Берлин, 1922. Т. 5. С. 246.

Это мнение поддержал генерал-майор В.Д. Кузьмин-Караваев утверждением: Троцкий «единолично правил своею 2-миллионной армией».*

* Кузьмин-Караваев В.Д. Октябрьское наступление на Петроград и причины неудачи похода. Записки белого офицера. Гельсингфорс, 1920. С. 57.

Для защиты советской власти потребовалась массовая армия, поэтому большевики приступили к мобилизациям. Как писал полковник А.А. Зайцов, летом 1918 года были «самые осторожные принудительные призывы лишь самых младших сроков службы».*

* Зайцев А.А. 1918 год: Очерки по истории Русской гражданской войны. Париж, 1934. С. 179.

В дальнейшем мобилизационные мероприятия стали более активными. Изменился состав Красной армии. По оценке А.И. Андогского, рабочих в РККА было 15—18 проц.*

* Андогский А. И. Указ. соч. С. 47.

П.Н. Милюков констатировал, что советская вооружённая сила стала преимущественно крестьянской. По его мнению, стремление советской власти превратить Красную армию в классовую организацию не увенчалось успехом, она осталась национальной вооружённой силой.

В этом Милюков видел один из трёх её «козырей»: местное население понимало, что своя, «крестьянская», армия воюет против «господской».*

* Милюков П. Н. Указ. соч. С. 165,177,201.

Иной взгляд был у А. И. Деникина, считавшего, что Красная армия, несмотря на её социальный состав, не стала «серьёзной национальной силой».*

* Деникин А.И. Указ. соч. С. 143, 144.

А.И. Андогский считал, что РККА была узкоклассовой пролетарской организацией, её характер определялся не составом, а тем, что она служила интересам «узкоклассовой пролетарской» большевистской власти, при которой рабочие сохраняли руководящее положение «во всей Советской России, во всех областях жизни».*

* Андогский А.И. Указ. соч. С. 3, 47,72, 74.

По мнению журналиста Г. Кирдецова (настоящая фамилия Дворжецкий), был только один «момент», когда РККА перестала быть «красной», — в 1920 году при наступлении польской армии на Киев и белорусские земли Красная армия защищала российские национальные интересы.*

* Кирдецов Г. У ворот Петрограда (1919-1920). Берлин, 1921. С. 14.

В литературе русского зарубежья отмечается изменение облика РККА уже в 1918 году. По мнению А.А. Зайцова, весь этот год прошёл в борьбе «регулярства», насаждавшегося сверху, и стихийности,*

* Зайцев А.А. Указ. соч. С. 177.

в 1919 году «регулярство» окончательно победило.

Тогда, как отметил бывший деятель антибольшевистского движения на востоке страны Г.К. Гинс, «бесформенные и недисциплинированные... сменились регулярными войсками».*

* Гинс Г.К. Сибирь, союзники и К олчак. 1918—1920 гг. (Впечатления и мысли члена Омского Правительства): В 2 т. Пекин, 1921. Т. 2. С. 417.

Даже внешне они выглядели иначе. В.В. Шульгин привёл в пример эскадрон Г.И. Котовского, который, если бы не отсутствие погон, можно было принять за эскадрон старой русской армии.*

* Шульгин В.В. Указ. соч. С. 370.

Генерал-майор А.И. Виноградский так видел основные этапы создания регулярной Красной армии: весь 1918 год и первая половина 1919 года — время «партизанщины и импровизаций со всеми их отрицательными последствиями»; с осени 1919 года до конца Гражданской войны — «создание скелета регулярной армии»; после окончания войны наступил третий, последний период создания регулярной армии — «подготовительной работы по составлению полного закона о воинской повинности».*

* Виноградский А. Н. Красная Армия // Часовой (Париж). 1930. № 29. 15 апреля. С. 9.

А.И. Андогский отмечал, что создание мощной армии в условиях «всеобщего революционного развала и полной разнузданности рядовой народной массы» было чрезвычайно сложной задачей.

В условиях политической борьбы вооружённая сила в самый ответственный момент могла «распасться и отказать в боевой работе», как это произошло с войсками адмирала А.В. Колчака и генерал-лейтенанта А.И. Деникина.

Но советская власть, по мнению А.И. Андогского, создала армию, которая сознательно боролась за её политические идеалы при «жесточайшей», более строгой, чем в царской армии, дисциплине в её рядах.*

* Андогский А.И. Указ. соч. С. 4, 5, 8,73.

По мнению большинства эмигрантских авторов, дисциплина в Красной армии базировалась прежде всего на использовании «кнута» — страха перед неотвратимым жестоким наказанием, чаще всего — расстрелом.*

* См., например: Лукомский А.С. Воспоминания. Т. 2. Берлин, 1929. С. 122; Будберг А.П. Указ. соч. Берлин, 1924. Т. 14. С. 326; Мамонтов С.И. Указ. соч. С. 6; Краснов П.Н. Указ. соч. С. 290.

В.В. Шульгин привёл такой пример: Г.И. Котовский собственноручно застрелил двух красноармейцев, ограбивших больных белых офицеров.*

* Шульгин В.В. Указ. соч. С. 376.

В литературе русского зарубежья есть указания на то, что желаемый результат в Красной армии достигался не только жёсткими дисциплинарными мерами, но и агитационно-пропагандистской работой.*

* Там же. С. 389.

Г.К. Гинс и А.И. Деникин отметили такую особенность армейской организации красных, обеспечивавшую строгую дисциплину, как создание в каждой части надёжного боевого ядра из коммунистов,*

* Деникин А.И. Указ. соч. С. 146.

ряды которых пополняли сознательные сторонники советской власти. Из них, по утверждению А.И. Деникина, выбирали командиров рот.*

* Там же.

А.П. Будберг писал: «Коммунисты не такие росомахи, как мы, и так наладили внутреннюю контрразведку, что какой-нибудь комплот или сговор внутри войсковых частей стал почти невозможен».*

* Будберг А.П. Указ. соч. Т. 14. С. 284.

Эмигрантские авторы отмечали, что коммунисты стойко сражались с белыми. Генерал-лейтенант А.П. Родзянко вспомнил переброшенных в октябре 1919 года на оборону Петрограда курсантов и коммунистов, которые «дрались отлично».*

* Родзянко А.П. Воспоминания о Северо-Западной армии. Берлин, 1921. С. 115.

В.Д. Кузьмин-Караваев уточнил: даже находясь в окружении без надежды на спасение, они не сдавались и погибали «геройской смертью», стойко защищая свои позиции, ходили в штыковые атаки даже на танки.*

* Кузьмин-Караваев В.Д. Указ. соч. С. 35, 58.

Взяв курс на создание регулярных вооружённых сил, большевики, по мнению А.А. Зайцова, не оставили полностью экспериментов, которыми он счёл штат N9 220 (объявлен приказом Реввоенсовета Республики от 13 ноября 1918 г. №220/34), утвердивший «троечную» систему: 3 батальона в полку, 3 полка в бригаде, 3 бригады в дивизии.

Зайцов считал, что на основании этого штата могли быть созданы лишь невероятно громоздкие соединения (в дивизии 27 батальонов), непригодные к манёвренной войне. Опыт же Мировой войны привёл к формированию «лёгких» девятибатальонных дивизий с необходимым количеством артиллерии.

Численность воинских частей РККА, по мнению А.А. Зайцова, была близка к нормам, принятым в Добровольческой армии, а «троечный» штат не был реализован в полном объёме, в Красной армии использовалась лишь его «громоздкая организационная форма в виде девятиполковых дивизий».

А на Царицынском фронте были введены трёхбригадные дивизии из двух пехотных и одной кавалерийской бригад двухполкового состава.*

* Зайцев А.А. Указ. соч. С. 181.

Противоположной точки зрения придерживался генерал-майор П.Р. Бермонт-Авалов. Он писал, что такие изменения «можно было только приветствовать», так как они учитывали опыт Первой мировой войны.*

* Авалов П. (Вермонт). В борьбе с большевиками. Глюкштадт — Гамбург, 1925. С. 38.

У генерал-майора А.И. Андогского тоже не вызывали возражений штаты РККА, которые, как он отметил, были разработаны «старыми офицерами Генерального штаба».*

* Андогский А.И. Указ. соч. С. 18, 21.

А генерал от инфантерии Ю.Н. Данилов указывал, что трёхбатальонные полки достаточно гибки и управляемы.*

* Данилов Ю.Н. Беседы о войне и мире //Часовой. 1931. № 52. 31 марта. С. 3.

В целом, по оценкам авторов-эмигрантов, многие эксперименты новой власти в области военного строительства оказались несостоятельными, она была вынуждена вернуться к опыту царской армии. Как писал А.И. Деникин, произошла «решительная и полная реставрация» во всём — строе, службе и быте войск, возвращение к «нормальной организации, единовластию и дисциплине».*

* Деникин А.И. Указ. соч. С. 143, 144.

Причём эту реставрацию и, следовательно, мощь Красной армии, по оценкам авторов русского зарубежья, обеспечили пришедшие на службу советской власти кадровые офицеры российских вооружённых сил. Об этом, в частности, писал А.И. Андогский.*

* Андогский А.И. Указ. соч. С. 29.

А.И. Деникин утверждал, что Красная армия создавалась «исключительно умом и опытом старых царских генералов», во главе органов большевистского военного управления находились высшие офицеры русской армии, почти всеми фронтами и армиями командовали старшие начальники с дореволюционным стажем. Старые генералитет и офицерство действовали «под неослабным надзором коммунистов» и обеспечили РККА её организацию и силу.*

* Там же.

О том же писал генерал П.Н. Краснов, утверждая, что большинство командующих в РККА были генералами царской армии.*

* Краснов П.Н. Указ. соч. С. 247.

Возглавив Красную армию, кадровые офицеры, по мнению Г.К. Гинса, прежде всего восстановили старые уставы, как писал генерал-лейтенант Б.А. Штейфон, «прекрасные уставы царской армии, составленные мудростью предшествующих поколений».*

* Штейфон Б.А. Кризис добровольчества. Белград, 1928. С. 108.

Г.К. Гинс указал, что в них «изменилась только внешняя сторона»: солдата стали называть «воином-революционером», Отечество — «социалистическим», а к обращениям прибавилось слово «товарищ». Основное же содержание уставов, ставившее солдата в жёсткие рамки строгой воинской дисциплины, обязательный общий режим и распределение времени остались без изменения.*

* Гинс Г.К. Указ. соч. С. 420.

Авторы-эмигранты отмечали, что советская власть вернулась и к прежним организационным формам подготовки военных специалистов. В частности, к концу 1918 года в Москве была открыта Академия Генерального штаба.*

* Милюков П.Н. Указ. соч. С. 176.

Но, используя знания и опыт российского офицерства, советская власть продолжала исходить из классового принципа и не могла доверять десяткам тысяч «буржуазных специалистов», «заведомо чуждых или враждебных господствующей партии».*

* Деникин А.И. Указ. соч. С. 143.

По мнению полковника Н.В. Пятницкого, наиболее желательным для советской власти командиром был коммунист, на втором месте по надёжности — кандидат в партию из рабочих, на третьем — из городских жителей, на четвёртом — командир из батраков, беднейших крестьян. На последнем месте — «прежние офицеры крупной квалификации», считавшиеся «наибольшим злом». Поэтому, как отмечалось в литературе русского зарубежья, большевики ввели жёсткую систему контроля их деятельности.

Весной 1918 года было оформлено двоевластие в командовании. Во главе части находился дуумвират: командир — комиссар.*

* Зайцев А.А. Указ. соч. С. 182.

По оценке А.И. Андогского, форма их взаимоотношений была проста. Практически во всех военных вопросах, в том числе оперативных, военспец был «совершенно свободен и самостоятелен», но все его приказы должны были обязательно «скрепляться подписью комиссара». Это означало, что в них не содержалось ничего контрреволюционного.*

* Андогский А.И. Указ. соч. С. 31, 32.

Служивший в советских Вооружённых силах А.А. Соболев указывал, что отношение к бывшим офицерам царской армии в РККА было терпимым, их продвижение по службе в период Гражданской войны зависело от успехов возглавляемых ими частей, военспецы относительно легко могли вступать в РКП(б), так как служба в действующей армии засчитывалась в качестве стажа и облегчала вступление в партию.*

* Соболев А.А. Красная армия — орудие интернационального коммунизма //Часовой. 1931. № 65. С.8.

Но авторы-эмигранты утверждали, что взаимоотношения с военспецами не предполагали равноправного сотрудничества. Комиссары, как писал Н.В. Пятницкий, были «оком» и «ухом» коммунистической партии при «классовых врагах».*

* Пятницкий Н.В. Красные командармы // Часовой. № 56. Париж, 1931. С. 4.

При этом они, по мнению А.И. Деникина, исподволь учились у офицеров военному искусству.*

* Деникин А.И. Указ. соч. С. 144.

Таким образом, авторы-эмигранты считали главной обязанностью комиссаров наблюдение за военспецами с целью своевременного выявления и предотвращения контрреволюционной деятельности. А.И. Андогский указал, что комиссары также отвечали за «политическое воспитание красноармейцев и за их боеспособность».*

* Андогский А.И. Указ. соч. С. 32, 33.

Вопрос об офицерах, служивших советской власти, был чрезвычайно болезненным для авторов-эмигрантов. Переходе РККА они чаще всего рассматривали как измену воинскому долгу. Известно, что в годы Гражданской войны при вступлении в Добровольческую армию офицеры, пробывшие некоторое время на советской территории, как писал Б.А. Штейфон, обвинялись и должны были оправдываться в особых комиссиях.*

* Штейфон Б.А. Указ. соч. 58, 59.

В литературе русского зарубежья были предприняты попытки определить количество офицеров, пришедших на службу советской власти, и мотивы этого выбора. Такие изыскания А.А. Зайцова отражены в его военно-историческом труде «1918 год: Очерки по истории Русской гражданской войны». На основании доступных в эмиграции неполных и неточных данных он сделал вывод, что на службу советской власти пришли не более четверти общего числа офицеров старой армии.*

* Зайцев А.А. Указ. соч. С. 182—184. Те же цифры привёл Н.В. Пятницкий (Указ. соч. С. 4).

Более поздние отечественные исследования показали: из 250-тысячного офицерского корпуса царской армии в РККА служили 30 проц., в белых и других антибольшевистских формированиях — около 40 проц. (100 тыс.), примерно 30 проц. перешли «на гражданское положение», пропали без вести, дезертировали из Красной и Белой армий, эмигрировали и т.д.*

* См.: Кавтарадзе А.Г. Военные специалисты на службе Республики Советов 1917— 1920 гг. М.: Наука, 1988. С. 176, 177,195, 196.

По мнению значительной части деятелей русского зарубежья, в том числе генерал-лейтенанта А.К. Байова, именно самая квалифицированная часть российского офицерского корпуса — офицеры Генерального штаба — сформировала Красную армию.*

* Зайцев А.А. Где был наш Генеральный штаб во время Гражданской войны // Русский инвалид. 1932. № 36. 7 марта; Байов А.К. Генеральный штаб во время Гражданской войны //Часовой. 1932. № 84. 15 июля. С. 4.

По оценке участника Белого движения Г.В. Немировича-Данченко, 75 проц. офицеров Генерального штаба служили в РККА.*

* Немирович-Данченко Г. В. В Крыму при Врангеле. Факты и итоги. Берлин, 1922. С. 27, 28.

Другой участник Белого движения, А.А. Валентинов, насчитал их в стане красных свыше 80 проц.*

* Валентинов А.А. Крымская эпопея // Архив Русской Революции: В 22 т. Берлин, 1922. Т. 5. С.16.

А.А. Зайцов — 340 (24 проц. из 1396 офицеров Генштаба на 1917 г.).*

* См.: Зайцев А.А. 1918 год: Очерки... С. 184—186; Где был наш генеральный штаб... С. 4.

А.К. Байов на 1919 год — 319, оценив их как 21 проц.*

* Байов А.К. Указ. соч. С. 3, 4.

А. И. Андогский— около 460 — 35 проц. из 1200 офицеров Генштаба на конец Первой мировой войны.*

* Андогский А.И. Указ. соч. С. 29, 30.

Более поздние отечественные исследователи обнаружили ошибки в расчётах авторов-эмигрантов и на основе анализа архивных материалов установили, что в годы Гражданской войны советской власти честно служили 475 офицеров Генерального штаба, в том числе 186 генералов.*

* Кавтарадзе А.Г. Указ. соч. С. 195, 196, 236-258.

Поколебав существовавшую «в широких кругах зарубежья» уверенность в «измене» большей части офицеров Генерального штаба,*

* Зайцев А.А. Где был наш Генеральный штаб... С. 4.

авторы-эмигранты не смогли объяснить: почему меньшей, по их утверждениям, части этих офицеров удалось создать мощную Красную армию, а основная их часть не смогла придать Белой армии «правильный» характер?*

* См., например: Штейфон Б.А. Указ. соч. С. 4, 106, 107, 131.

Болезненным для авторов-эмигрантов был вопрос: чем руководствовались офицеры царской армии, идя на службу советской власти, по мнению эмигрантов, изменяя воинскому долгу?

А.И. Деникин и П.Н. Милюков разделили всех военспецов в РККА на три основные группы. Первая, малочисленная, — сторонники новой власти. Вторая, тоже немногочисленная, — офицеры, руководствовавшиеся контрреволюционными намерениями. К их числу А.И. Деникин отнёс практически весь служивший в РККА генералитет, за исключением, как он писал, «десятка авантюристов». П.Р. Бермонт-Авалов утверждал, что абсолютное большинство гвардейских офицеров считали допустимым служить в Красной армии только при условии возможности «сорганизоваться и создать военную силу, которую можно было бы в подходящий момент обратить против большевиков же». Но те учитывали намерения офицеров и распределяли их по разным частям.

А кандидатов в красноармейцы якобы подвергали такой «фильтровке», что в воинские части попадали «лишь истинные коммунисты» и «отъявленные разбойники».*

* Авалов П. (Вермонт). Указ. соч. С. 36.

К третьей, самой многочисленной группе, относили стремившихся спасти себя и свои семьи в условиях Гражданской войны.*

* Деникин А.И. Указ. соч. С. 144, 145; Милюков П.Н. Указ. соч. С. 173.

А.И. Андогский дополнил данную классификацию группой «выжидавших», какая сторона победит, и патриотически настроенных офицеров, которые пришли на службу в РККА весной 1918 года во имя идеи «дать отпор германцам, во что бы то ни стало». А.А. Зайцов также отметил, что создание большевиками пограничной завесы против немцев дало возможность привлечь большое количество офицеров, пришедших в РККА ради продолжения войны против германских войск.*

* Зайцев А.А. 1918 год: Очерки... С. 179, 180.

Другие офицеры, будучи противниками большевиков, считали своим долгом содействовать образованию военной силы России в надежде, что русский народ в конце концов создаст свою народную демократическую власть.*

* Андогский А.И. Указ. соч. С. 28, 29.

О таких настроениях офицерства писал П.Н. Милюков.*

* Милюков П.Н. Указ. соч. С. 172, 173.

Поэтому А.И. Андогский утверждал, что всех офицеров царской армии, служивших в РККА, нельзя «огульно осуждать и считать достойными расстрела».*

* Андогский А.И. Указ. соч. С. 27.

Авторы-эмигранты считали, что военспецы честной службой в Красной армии не смогли завоевать доверие советской власти, большевики во время Гражданской войны усиленно готовили им замену. Н.В. Пятницкий указал, что в 1919 году удельный вес офицеров старой армии среди комсостава снизился с трёх четвертей до половины. В дальнейшем эта тенденция сохранилась.*

* Пятницкий Н.В. Указ. соч. С. 4.

А.А. Соболев назвал первые годы Красной армии историей постепенной замены военспецов красными командирами.*

* Соболев А.А. Красная армия — орудие... С. 7.

По мнению ряда авторов-эмигрантов, в квалификации красный комсостав значительно уступал военспецам. Тот же А.А. Соболев назвал их «профанами военного дела».*

* Он же. Военная доктрина Красной армии // Часовой. 1932. № 73. 1 февраля. С. 5.

Но не все эмигранты придерживались этой точки зрения. Например, казачий генерал-лейтенант А.К. Кельчевский считал, что будущий Маршал Советского Союза С.М. Будённый — «крупный по таланту кавалерийский начальник», «самородок», вместе с одним из организаторов советской кавалерии Б.М. Думенко внёс «существенные поправки» в способы и приёмы боевых действий кавалерии, дав «незаурядные образцы ведения комбинированных боёв конницы с пехотой».*

* Кельчевский А.К. Думенко и Будённый. Роль, значение и тактические приёмы конницы в русской гражданской войне. Константинополь, 1920. С. 10.

Аналогичной точки зрения придерживался журналист, бывший военный корреспондент Г.Н. Раковский, называвший Б.М. Думенко «талантливым вахмистором», а С.М. Будённого «талантливым конником».*

* Раковский Г. И. В стане белых (от Орла до Новороссийска). Константинополь, 1920. С. 24, 27.

По мнению А.И. Андогского, в строительстве РККА были допущены три «крупнейшие ошибки», из-за которых затянулась Гражданская война. Первая состояла в «допущении так называемых территориальных формирований», которые могли дать положительные результаты благодаря «хорошей спайке» войсковых частей и быстрому их пополнению, но опыт Гражданской войны показал, что полки из земляков хорошо дрались только на чужой территории, а рядом со своими деревнями допускали многочисленные нарушения дисциплины, в частности самовольные отлучки и дезертирства.

Второй крупной ошибкой Андогский назвал «формирование в тылу крупных боевых единиц», третьей — недооценку бывшим главнокомандующим Вооружёнными силами Республики И.И. Вацетисом кавалерийских формирований.*

* Андогский А.И. Указ. соч. С. 48—54

Таким образом, авторы-эмигранты видели истоки мощи Красной армии в её строительстве как регулярной на научных основах, использовании кадров военных профессионалов, прежде всего офицеров Генерального штаба, создании жёсткой армейской организации, которая объединила волю бывших царских офицеров и красноармейцев — представителей народных масс, направив их на победу над Белой армией.