Воспоминания о казни белогвардейцами комбрига РККА, бывшего генерал-майора царской армии А. П. Николаева

Источник: Ратьковский И.С. 1918–1919 гг. в истории Александровского (Октябрьского) вагоноремонтного завода и страны: судьбы генерала А. П. Николаева и эсера Ивана Сергеева // История. Научное обозрение OSTKRAFT №5 (11). М.: Модест Колеров, 2019. С.15-23. http://ostkraft.ru

Новая статья кандидата исторических наук Ильи Сергеевича Ратьковского в которой впервые публикуются воспоминания о казни белогвардейцами комбрига РККА, бывшего генерал-майора царской армии А. П. Николаева, а также воспоминания о причастности эсера Ивана Сергеева к убийству комиссара по делам печати В. Володарского. 

1918–1919 гг. в истории Александровского (Октябрьского) вагоноремонтного завода и страны: судьбы генерала А. П. Николаева и эсера Ивана Сергеева.

История гражданской войны в России является одной из самых драматических событий в отечественной истории. Здесь было место и подвигу, и преступным действиям. Человеческие судьбы и исторические события переплетались порою самым причудливым образом. При этом, многое до сих является предметом споров и исторических дискуссий. 

Не является исключением история гражданской войны на Северо-Западе России. В данном случае пойдет речь о двух петроградских деятелях и их решениях, которые они приняли в 1918 г.: о красном генерале Александре Панфомировиче Николаеве и о рабочем-террористе Иване Сергееве. Оба они стали символами гражданской войны, хотя и с противоположных сторон. Судьбы обоих были связаны с историей Александровского (Октябрьского) вагоноремонтного завода. 

Сам завод был основан в Санкт-Петербурге в 1826 г. в составе Александровского чугунно-литейного завода и первоначально специализировался на выпуске пароходов. Позднее, после передачи в 1844 г. в Главное Управление Путей Сообщения он был переименован в Александровский Главный механический завод Санкт-Петербургско — Московской железной дороги и занимался уже производством паровозов и вагонов для Царскосельской железной дороги. Незадолго до ХХ века завод был выкуплен государством. Специализация завода сохранилась. В период Первой мировой и гражданской войн на заводе производились санитарные поезда, а также бронепоезды. В советский период специализация завода сохранилась и в Великую Отечественную войну он также выпускал санитарные поезда и бронепоезды. Менялось только название завода: в 1922 г. он был переименован в Пролетарский завод, а в 1931 г. в Октябрьский вагоноремонтый завод. В 1962 г. его переименовали в Октябрьский электровагоноремонтный завод (ОЭВРЗ). 

Рабочие завода принимали участие в важнейших событиях истории Советской России. Этому посвящались многочисленные собрания, вечера воспоминаний, на которых они делились своими историями. Особенно часто такие собрания проходили в первой половине 1930-х гг., еще относительно недавно от событий гражданской войны и еще до рокового выстрела 1 декабря 1934 г. (убийство С. М. Кирова). Воспоминания носили свободный характер, отличались искренностью и как показало дальнейшее исследование, соответствовали в большинстве своем исторической правде. Особенно интересным нам представляется ряд воспоминаний о двух деятелях гражданской войны: о генерале Александре Панфомировиче Николаеве (1860–1919) и о рабочем Иване Сергееве. 

О генерале Николаеве написано много статей и книг. Сын солдата, боевой генерал Русско-японской и Первой мировой войны он был награжден многочисленными боевыми наградами. После Октябрьской революции он сделал выбор в пользу советской власти и воевал за неё. С лета 1918 г. Николаев командовал 3-й бригадой 2-й Петроградской пехотной дивизии, позднее сражаясь против белых на Северо-Западе под Ямбургом и Гдовом, в т. ч. против частей Северного корпуса генерала Родзянко. В ночь на 13 мая 1919 г. штаб Николаева был захвачен к югу от Нарвы в районе деревни Попкова Гора диверсионным отрядом поручика А. Д. Данилова, переодетым в красноармейскую форму[1]. Позднее полковника Данилова в 1940 г. на суде в Риге, а потом в Ленинграде, приговорили к расстрелу. Одним из важнейших пунктов обвинения было то, что в 1919 г. в деревне Попкова Гора он принимал участие в расстреле 73 пленных красноармейцев. Данилов свою вину не отрицал, но просил принять во внимание, что перед этим получил сообщение: его отца убили красные. По более поздним данным местных жителей и краеведов, всего здесь было расстреляно 72 красноармейца, захороненных позднее в братской могиле за деревней Попкова гора[2]. 

Расстрелы происходили и в других местах. По воспоминаниям красноармейца Николаева (рабочего Охтинского завода), его батальон из состава 12-го стрелкового полка отдельной бригады был полностью захвачен в плен около деревни Кожерицы[3]. На следующее утро красноармейцев раздели до нитки и вывели из строя сначала евреев, затем кандидатов и членов партии, а после добровольно записавшихся в Красную армию (последние не все вышли из строя). Все они, согласно указанному воспоминанию были расстреляны, в т. ч. примерно 150 добровольцев. Сам автор воспоминания не признался в своем «добровольчестве» и уцелел[4]. Были и менее масштабные расправы в эти дни у других населенных пунктов: так у деревни Клин были убиты красноармейцы Поляков и Пахомкин (один повешен, другой расстрелян). 

Часть из захваченных красноармейцев в плен под Попковой горой и Кожерицей были переведены в Ямбург. Генерала Николаева, после промежуточного пребывания в Скамье, также перевезли сюда. Здесь после расследования, после его отказа отречься от советской власти, 28 мая 1919 г. он был повешен. Суда не было, на его расстреле настаивал уже упомянутый Данилов. Этот эпизод хорошо выписан в мемуарах А. Гершельмана: «Вскоре в комнату, где мы находились, влетел капитан Данилов. Невысокого роста, стройный, с красивым продолговатым лицом, рука у него после недавнего ранения на перевязи, на груди Георгиевский крест, полученный им в Великую войну. Он происходил из крестьян Псковской губернии, из той части ее, где сохранился старый русский тип лица, без примеси финской крови: орлиный нос, продолговатое лицо, красивый разрез глаз. Узнав, что генерал Родзянко в Ямбурге, он пришел просить, чтобы поскорей повесили бы Николаева. «Он свободно разгуливает по Ямбургу, — возмущенно говорил Данилов, — и, того и гляди, удерет. Как начальник отряда, взявшего в плен Николаева, я предъявляю права на его шкуру». Родзянко смеется громко и заразительно, и обещает назначить скоро суд над Николаевым. Генерал мало изменился с того времени, когда я его в последний раз видел во время войны в Петербурге»[5]. 

Генеральский выбор советской власти и его решение идти до конца сталио одними из символов гражданской войны. Обстоятельства его смерти описаны, часто с преувеличением, во многих воспоминаниях. Приведем опять-таки отрывок из воспоминания уже упомянутого красноармейца Николаева о смерти своего однофамильца генерала Николаева: «В июне 1919 года (правильнее в конце мая — И. Р.) нас всех выстроили на площади, где должны были вешать генерала Николаева. Все наши красноармейцы плакали, когда его вешали. С ним беседовал часа 2 и Родзянко, и барон Унгер и все предлагали ему, что бы он у них служил. Когда он ответил, что служить у них не будет, бар. Унгер плюнул ему в лицо, а он разорвал мундир и внизу у него была кумачовая рубаха, после чего его повесили»[6]. Рядовой же Николаев был направлен в заключение в Нарву. 

Труп генерала висел несколько дней, затем его похоронили в братской могиле. Согласно дошедшим неподтвержденным свидетельствам местных жителей позднее это место захоронения получило название «Роща Пятисот». Так как распространенным мнением было то, что в период гражданской войны здесь было повешено 500 красноармейцев. Данная цифра в современной историографии вызывает обоснованные сомнения[7]. Однако сам факт массовых казней в Ямбурге и его окрестностях в этот период, на наш взгляд, обоснован. Имеются и архивные письменные свидетельства ямбургских событий. В письме очевидца говорилось: «Какие ужасы творили белые, когда заняли Ямбург. Массу перевешали. Где был памятник Карлу Марксу, была устроена виселица. С коммунистами не стали разговаривать, за пустяки вешали. (Петроград, 26 августа 1919 г.)[8]. Примером подобной практики было повешение жены ямбургского коммуниста Соболева, которую повесили беременной. А в деревне Сумск Ямбургского уезда был казнен престарелый крестьянин Долгов, за службу детей в Красной армии[9]. Также в эти дни был расстрелян первый председатель Ямбургского ВРК Н. К. Жуков (1861–1919), попавший в плен под станцией Вруда и казненный в Волосово. 

В октябре 1919 г. «красного генерала» А. П. Николаева перезахоронили с воинскими почестями на Фарфорором кладбище (неподалеко от его дома), а позднее на Никольском кладбище Александро-Невской лавры в Петрограде. Посмертно он был награжден орденом Красного Знамени. 

Наше время часто является временем переоценки исторических событий. Были попытки и переоценки трагических столетних событий. Выбор генерала Николаева подвергался сомнению, его называли карьеристом, мужественное поведение перед угрозой жизнью называли последствием его страха за жизнь жены и детей, находившихся «в заложниках в Петрограде». На самом деле, все обстояло именно так: выбор был сделан и он и его семья ему следовали. Рабочий завода Октябрьского вагоноремонтного завода Вошкин вспоминал в 1934 г. о генерале Николаеве: «Товарищи, я на фронте не был, не служил, не работал в тылу. Я хочу несколько слов сказать о нашем красном генерале Николаеве. Как сейчас помню его — небольшого роста 54-х лет в генеральском мундире (генералу Николаеву в 1918 г. было 58 лет — И. Р), без погон, пришел к нам в организацию завода в 18-м году обратился с просьбой взять его и его жену на работу. У него была жена и двое детей. Он сказал, что он перешел на сторону революции и отказался от того общества. 18-го апреля согласовал с администрацией этот вопрос, он клялся, что будет бороться за революцию, но взять его мы тогда не могли. Т. к. не было должности. Надежда Николаевна (правильнее Надежда Аввакумовна, очевидно, что автор воспоминаний знает ее только имени — И. Р), его жена и по сие время работает у нас в Пролетарской больнице сестрой в Хирургическом отделении. В 1919 году Николаев отправится на фронт Юденича, оттуда получили извещение, что Николаев казнен, мы привезли его тело в Ленинград и похоронили на Фарфоровом кладбище. Жена его получает сейчас персональную пенсию и недавно прислан ей орден Красного Знамени — заслуга Николаева [10]. Надежда Николаевна передает огромную благодарность обществу Красных партизан»[11]. 

Историк белого движения на Северо-Западе России Сергей Зирин, не зная этого эпизода, домысливал за генерала Николаева, извращая его мотивы обращения на завод: «В первые дни Октябрьского переворота Николаев, сняв с себя генеральские погоны, пошел в завком Петроградского паровозостроительного завода и попросил принять его… рабочим! Непостижимый и экстраординарный шаг. Может быть, Николаев рассчитывал, что его поступок сразу же сделает его героем в глазах рабочих и позволит ему занять привилегированное место у большевиков, остро нуждавшихся в военспецах… Ведь нельзя же поверить, что он собирался всерьез становиться разнорабочим на постройке паровозов. С завода он был направлен в распоряжение районного военного комиссариата»[12]. Далее он развивал уже в примечаниях для читателей статьи: «А. П. Николаев, как следует из моей статьи (кстати, она уже имеет дополнения), «выбрал» красных из меркантильных убеждений. Просто, по-видимому, жрать было нечего… Но, как многие офицеры, (многие с семьями!) он не уехал сложными путями на Дон… Он, как Брусилов и Бонч-Бруевич за сладкую пайку прогнулся под большевиками»[13]. Уровень исторической культуры автора очевиден… 

Нет, на наш взгляд, это было серьезное осознанное решение и Николаева, и его жены. Сам он шел не рабочим, а специалистом на завод, который имел отношение к военному производству. Жену приняли, для него соответствующей должности не нашлось, Никаких меркантильных намерений у него не было. На заводе он не получил соответствующей должности, но ему порекомендовали обратиться в военный комиссариат. Там он получил назначение на должность военрука Невского района [14]. Он принял советскую власть и честно ей служил. О чем тоже есть свидетельства его подчиненных уцелевших после майского пленения, в т. ч. неопубликованные, в дальнейшем это станет предметом отдельной публикации. Пока упомянем одно из них. Захваченный в плен красноармеец Борис Николаевич Федоров вспоминал: «Николаев А. П. при исполнении его казни сказал, что вы еще можете лишить меня жизни, но вы не можете лишить меня чести, как верного сына своей родины»[15]. Странным образом, приводя в своей статье воспоминания П. А. Коновницына, Зирин противоречит сам себе. Согласно воспоминаниям генерал Николаев после взятия в плен был первоначально переведен в деревню Скамья, где в это время находился генерал Родзянко со своим штабом и где располагалась военно-морская база Северного корпуса. На первом же допросе Николаев заявил генералу Родзянко, что «перешел к красным по убеждению, так как считает большевиков единственной законной русской властью»[16]. Таким образом, выбор генерала Николаева был не только осознанным, но и твердым. 

В дальнейшем его младший сын Александр Николаев погиб на Ленинградском фронте в годы Великой Отечественной войны. Старший сын Евгений будет работать по рабочей специальности, а в послевоенный период — механиком на морском судне Балтийского пароходства.

Обелиск на месте убийства В. Володарского 

Архитектор: Руднев Л.В., Открыт 1 декабря 1918 г., 

Разобран в 1925 г., в связи с установкой на этом месте памятника работы М.Г. Манизера.

На выступе обелиска была высечена надпись: 

«На этом месте наёмным убийцей предательски убит 20 июня 1918 г. любимый вождь петроградских рабочих В. Володарский»

Источник фото: https://pastvu.com/p/913810

Открытие памятника В. Володарскому. 1925 г.

Источник фото: https://pastvu.com/p/914500

Интерес представляют и другие воспоминания рабочих Александровского (Октябрьского) вагоноремонтного завода: о рабочем завода Иване Сергееве, которого долгое время называли убийцей В. Володарского и о котором ничего не было практически известно. Часто само его существование ставилось под вопросом. Часть его биографии была в 1933 г. изложена в воспоминаниях рабочих завода. Эти указания доказывают реальность личности Сергеева. Вопрос о степени его участия в покушении на Володарского 20 июня 1918 г. в Петрограде требует уточнения. 

Подтверждением версии о Сергееве, как убийце Володарского, которое ранее не входило в исторический научный оборот, может служить вечер воспоминаний участников революционного движения Октябрьского вагоноремонтного завода 19 ноября 1933 г. в Ленинграде. 

Первоначально здесь, применительно к событиям 1918 г., кратко упомянул Сергеева рабочий М. Городин: «Называли Ивана Сергеева»[17]. Более развернуто биография Сергеева прозвучала в выступлении рабочего Ошлыкина: «Сергеев Иван, который убил Володарского, был в охране в районе — в боевой дружине района. Сам он был эсером. В дружину входили и меньшевики и большевики и сочувствующие. Он был очень аккуратный человек. Черненький, маленький. Случилось, что он пойдет на обход, на облаву и смоется, он прямым путём не шёл, каковы его политические убеждения были — неизвестно. Впоследствии когда в охране стали узнавать, кто в какую партию, то Сергеев стал агитировать за партию эсеров. А мне сразу понравился тов. Дункен, агитировавший за партию большевиков. На другой день мне уже дали партийный билет и когда пришел тов. Сергеев я с ним поспорил и тут увидел, что у него течение совершенно другое. В нашей дружине нам приходилось бить бандитов. Шпакера он ухлопал. Трех бандитов он ухлопал, он очень любил стрелять. Меня потом отослали в заводскую вооруженную охрану, а потом тов. Дункен переслал на вокзал сопровождать транспорт с хлебом. Сергеев так и остался в районной охране. Когда я был в охране на железной дороге и потом когда я попал через Тосно на Гатчину, попал на дикую дивизию, то услыхал, что произошло убийство тов. Володарского. Интересно, что с того времени Сергеев сгинул. Исполнительный комитет поручил мне его разыскать, а он как сквозь землю провалился» [18]. 

Сергеева упомянул и выступавший на собрании рабочий Синев: «Что касается Сергеева, то он состоял в боевой дружине. Когда разнеслась весть, что Володарский убит эсерами, то многие говорили, что это дело рук монархистов, ибо казалось невозможным посеять такую вражду между самими рабочими — нежели рабочий может дойти до того, что бы убивать своего политического противника. На второй день собрался митинг. Председатель районного комитета от эсеров говорил, что они очень соболезнуют о тов. Володарском, клеймят позором убийцу. Через некоторое время было подтверждено, что убийца действительно, эсер Сергеев, который стрелял с большого расстояния. Мне говорили эсеры, что он поступил не так, как было указано в задании. Мотор случайно остановился (ГОЛОС: шоферу было дано определенное задание). Сергееву было дано задание убить около «Большевика» Иоффе, Зиновьева — всего четверых. Но тут неожиданно представился случай и Сергеев убил Володарского. Когда за ним погнались, он бросил бомбу. За дымовой завесой он скрылся и с тех пор его никто не видел, с тех пор о нем ничего не слышно. По слухам, будто бы, его расстреляли в Москве, некоторые говорят, что он скрылся за границу. После говорили, что он воспользовался моментом и поэтому убил Володарского, а должен был убить 4-х возвращавшихся с митинга. Володарского, Зиновьева. Иоффе и еще 4-го товарища, фамилию которого не помню» [19]. Данные свидетельства указывают на реально существовавшего рабочего Сергеева и его причастность к покушению. Инспирированность этих воспоминаний со стороны ОГПУ представляется маловероятным, так в дальнейшем эти воспоминания не были использованы. 

Упомянем еще тот факт, что на вечере воспоминаний работников Александровского завода 25 октября 1934 г. также упоминалась фамилия Сергеева, среди прочих рабочих, ушедших с завода в Красную Гвардию. Однако сам текст не дает оснований четко определить идет ли речь о будущем террористе или о его однофамильце[20]. 

Оба события и приход генерала Николаева на Александровский завод и убийство В. Володарского рабочим этого завода Сергеевым произошли в один год, с промежутком всего в 2 месяца. Один погиб за советскую власть, второй убивал представителей советской власти. Выбор ими был сделан различный, что часто было в гражданской войне. 

1 Смолин А. В. Белое движение на Северо-Западе России (1918–1920 гг.). СПб., 1998. С. 138. 

2 Чуркин Ф. А. Почтим память героев // Знамя труда. Сланцы. 1977. 27 октября 

3 На территории бывшей деревни имелось несколько воинских захоронений ХХ века, на месте которых сейчас находится коттеджный поселок «Петергофское предместье». 

4 ЦГАИПД СПб. Ф. Р.-4000. Оп. 6. Д. 191. С. 33. 

5 Гершельман А. В рядах Северо-Западной армии // Белая борьба на Северо-Западе России. М., 2003. С. 333. 

6 ЦГАИПД СПб. Ф. Р.-4000. Оп. 6. Д. 191. С. 34. 

7 Зирин С. О судопроизводстве и самосуде белых // Белое Дело: http://beloedelo.ru/researches/article/?126 

8 Частные письма эпохи Гражданской войны. По материалам военной цензуры / Публ. И. Давидян и В Козлова // Неизвестная Россия. ХХ век. Книга 2. М., 1992. С. 239. 

9 Кулышев Ю. С. Разгром Юденича. Л., 1972. С. 26. 

10 Награжден Орденом Красного Знамени посмертно 7 февраля 1920 г 

11 ЦГАИПД СПб. Ф. Р.-4000. Оп. 6. Д. 335. Л. 7–8. 

12 Зирин С. На разрыве времен и судьбы: комбриг РККА А. П. Николаев // Белое Дело: http://beloedelo.com/researches/article/?205 

13 Там же. 

14 Хохлов В. Верность революционной присяге // Нева. 1971. №10. С. 217 

15 ЦГАИПД СПб. Ф. Р.-4000. Оп. 5. Д. 1923. 

16 Зирин С. На разрыве времен и судьбы: комбриг РККА А. П. Николаев. 

17 ЦГАИПД СПб. Ф. Р-4000. Оп. 6. Д. 319. Л. 31. 

18 ЦГАИПД СПб. Ф. Р-4000. Оп.6. Д. 319. Л. 37–38. 

19 Там же. Л. 34. 

20 ЦГАИПД СПб. Ф. Р-4000. Оп.6. Д. 335. Л. 34. Л. 1а.