ПОИСК ПО САЙТУ

redvid esle



История сегрегации в отдельно взятой стране



Источник

16 июня 1976 года в южноафриканском Соуэто (предместья Йоханнесбурга) была расстреляна демонстрация чернокожих учащихся, протестующих против установленной властями страны практики апартеида. Апартеид (или, на африкаанс, апартхейд), то есть режим жесткой межрасовой сегрегации, был установлен в ЮАР с июня 1948 года - как раз тогда, когда европейская культура старалась пережить опыт нацизма в Европе. Этот межрасовый “железный занавес”, созданный белым меньшинством, несмотря на санкции и “черное” сопротивление, продержался до девяностых годов, а когда все же рухнул - жуткие контрасты, которые он ретушировал, проявились в полный рост.

ПРЕДЫСТОРИЯ

Буры-африканеры, потомки первых белых колонистов, обосновавшихся в Южной Африке в XVII веке, с местными племенами - банту и готтентотами - конфликтовали постоянно. Кроме того, жизнь бурских переселенцев в XVII - XIX веках сложно было представить без черных рабов. И когда в тридцатых годах XIX века установленная в Южной Африке британская администрация законодательно отменила рабовладение, тысячи фермеров-африканеров, возмутившись покушением на их независимость и уклад, предпочли бросить насиженные места и отправиться в глубь континента. Там вскоре были основаны независимые бурские государства - Оранжевая республика и Трансвааль, в начале XX века, впрочем, аннексированные британской короной в ходе ставшей знаменитой англо-бурской войны.

Через несколько лет после окончания войны в Южной Африке по инициативе британских властей было создано объединение колоний - Южно-Африканский Союз, которому был дарован статус доминиона. В новом государственном объединении африканеры в массе своей остались патриархальной прослойкой, консервативной как в быту, так и в убеждениях. На введенные англичанами относительно либеральные порядки по отношению к туземному населению они зачастую смотрели со смесью недоумения и презрения: как это можно, к примеру, дать в Капской колонии туземцам право голоса? Показательны здесь воспоминания Уинстона Черчилля, который в качестве корреспондента побывал на англо-бурской войне, попал в плен к бурам и имел достаточно времени, чтобы подискутировать со своими охранниками:

“В чем же истинный и изначальный корень неприязни голландцев к британскому правлению... Это неизменный страх и ненависть к тому движению, которое пытается поднять туземца на один уровень с белым человеком. Британское правительство ассоциируется в сознании бурского фермера с неистовой социальной революцией. Черный будет уравнен в правах с белым. Слугу восстановят против хозяина, кафр будет провозглашен братом европейца, они будут равны перед законом, черному дадут политические права.

И после этого - никакого согласия, пропасть с каждым мгновением увеличивается: “Обучать кафра! Ах, вы все об этом, англичане. Мы учим их палкой. Обращайтесь с ними гуманно и справедливо - мне это нравится. Их поместил сюда Господь Всемогущий, чтобы они работали на нас. Мы не потерпим от них никаких глупостей. Пусть знают свое место. Что вы думаете? Будете настаивать, чтобы с ними хорошо обращались? Этим-то мы и собираемся заняться. Раньше, чем закончится эта война, мы сами решим, будете ли вы, англичане, вмешиваться в наши дела” (“От Лондона до Ледисмита через Преторию”, 1900).

Политика властей доминиона по отношению к коренным народностям была в целом жестче, чем в других подчиненных британской короне местах. Черному населению было запрещено избираться в законодательные органы и покупать землю вне определенных территорий. В эту “черту оседлости” вошло лишь 7% земель ЮАС (тогда как туземцы составляли тогда около 70% населения Союза). Помимо того, согласно принятому в 1923 году Акту о городских территориях чернокожему населению в городах было предписано иметь при себе специальные пропуска. А вступивший в силу в 1936 году “Акт о представительстве коренного населения” еще сильнее урезал и так неполные политические права чернокожих избирателей: теперь они были вычеркнуты из общих списков избирателей - для них создавались отдельные списки. Представлять интересы черного большинства, по замыслу законотворцев, должны были четыре сенатора - естественно, белых.

Такая политика, к слову, проводилась не только по отношению к “коренным”. В ряде прав были поражены азиатские мигранты, массово появившиеся в Южной Африке с приходом англичан. Так, еще с 1894 года были лишены избирательного права индийцы - впоследствии им еще и запретили покупать землю. Двойственным было и положение четвертой расовой группы Южно-Африканского Союза - “цветных”, происходивших от европейско-африканских смешанных браков и, как правило, африкаансоязычных. Так, если в либеральной Капской колонии они были практически уравнены в правах, пусть и формально, с белым меньшинством, то в бывших бурских государствах прав они имели куда меньше.

Риторика сегрегации подутихла, когда в Европе разгорелась Вторая мировая война и правящая тогда в стране Объединенная партия решила поддержать метрополию в борьбе против нацистов.

Однако политические симпатии значительной части белого населения союза во время войны, наоборот, оказались на стороне Германии - и ни для кого не стало сюрпризом, когда в 1948 году на выборах в доминионе к власти пришли бурские праворадикалы - африканерская Национальная партия. “Христианские националисты” из этой партии и стали творцами системы апартеида в ее законченном виде.

ВЕЛИКАЯ АФРИКАНЕРСКАЯ СТЕНА

“В ЮАС должна проводиться политика полного апартеида как конечная цель естественного процесса раздельного развития. Отдавая себе отчет в том, что эта задача может быть лучше всего выполнена путем сохранения в чистоте и неприкосновенности белой расы, Национальная партия провозглашает это в качестве основного руководящего принципа своей политики” (из предвыборной брошюры националистов, 1947 год).

То, что именно за ужесточение сегрегации и доведение системы апартеида до логического завершения в ЮАС взялись именно тогда, можно объяснить просто - демографией. В середине XX века численность белого населения - что африканеров, что англоафриканцев - перестала расти. К моменту всеобщего голосования 1948 года белое население составляло четверть от общей численности жителей ЮАС, а дальнейшее сокращение было чревато угрозой потери политического доминирования.

В первые годы после прихода к власти члены Национальной партии принимают закон за законом, чтобы укрепить сегрегацию. В 1949 году запрещаются межрасовые браки, хотя таких случаев и до запрета набиралось, по статистике, лишь с четверть процента от общего числа. При этом запрет на внебрачные связи между черными и белыми к тому времени существовал не один десяток лет, что регулировалось так называемым Актом о безнравственности. Последний был существенно расширен в 1950 году: вне закона оказались половые связи между представителями разных рас в целом. И тогда же каждого жителя страны обязали получить в документ отметку о расовой принадлежности - как черный, белый, азиат или “цветной”. Для этого в том же году был принят Акт о регистрации.

Законодатели от Национальной партии пошли еще дальше - очередным законом города были разделены на расовые зоны. Небелые жители, чьи дома, по несчастному стечению обстоятельств, оказались в “белых” зонах, были выдворены оттуда силой. Чтобы находиться по делам на “белой” территории, каждый африканец мужского пола должен был иметь при себе пропуск. Впрочем, пропуска отменили уже в 1952 году, чтобы заменить их еще более уничижительным документом - контрольными книжками, где, помимо личных данных, должна была содержаться информация о передвижениях по стране, работе и уплате налогов. Предъявлять эту книжку необходимо было по первому требованию едва ли не всякого полицейского и чиновника, а отказ это сделать мог вылиться держателю документа в месяц ареста.

Сегрегация пронизала всю жизнь южноафриканского общества - чернокожий не мог попасть ни на “белый” пляж, ни в “белый” ресторан, не мог сесть на “белое” место в автобусе. Все это, впрочем, можно было наблюдать в те годы и во многих штатах США - но если в Америке сегрегация отступала, то здесь все шло ровно наоборот. В конце концов туземцам запретили даже посещать церкви, где молятся белые.

Впрочем, в итоге идея построения процветающего белого государства требовала, чтобы черного большинства в ЮАС попросту не оставалось. Националисты решили эту проблему просто. Черному населению для проживания выделялось чуть больше десятой части территории страны, а вне этих территорий-хоумлендов передвижение и нахождение черных жителей страны ограничивалось. Так, им запрещалось больше трех суток находиться в городах, если только они в них не жили или не работали длительное время. Хоумлендам, в свою очередь, была дана автономия во внутренних делах - а в конце концов в семидесятые годы власти страны попросту предоставили некоторым из них “независимость”. В этом случае жители “бантустанов”, как уничижительно назвали созданные в черных хоумлендах полугосударства, автоматически теряли южноафриканское гражданство - и, выезжая за их пределы, оказывались фактически в статусе иностранных мигрантов. А выезжать приходилось - работы в большинстве “бантустанов” на всех не хватало: вся экономическая жизнь была сосредоточена в “белых” городах. На черных территориях, впрочем, пышным цветом расцвели нелегальные на белой территории развлечения - игорные клубы и инфраструктура эротических развлечений. Это приносило определенный доход - но все равно основные поступления в бюджет туземных территорий шли из “федерального центра”, так что о реальной независимости речи идти не могло, да таковая и не была признана другими государствами. Впрочем, для элит бантустанов это положение оказалось удобным.

Когда после падения апартеида бантустаны стали реинтегрироваться в территорию ЮАР, в “независимой” республике Бопутатсвана (бантустане народности тсвана) и республике Сискей (хоумленде народа коса) дело закончилось стрельбой.

СЕГРЕГАЦИЯ, ПРОФСОЮЗЫ И ТЕРРОРИСТЫ

Как же вели себя по отношению к апартеиду профсоюзы? На раннем этапе профсоюзы в Южной Африке создавались в стране в основном среди белых рабочих - и африканцам туда вход был, как правило, заказан (взять, к примеру, крупный профцентр начала века - Южноафриканскую конфедерацию труда, SACoL). “Черные” профсоюзы появились в ЮАС в конце 1910-х годов. А в 1930-х годах в доминионе наконец была создана общая межрасовая профсоюзная платформа - Южноафриканский профессионально-трудовой совет. Но уже в 1954 году он был расформирован. Взамен был учрежден Совет профсоюзов Южной Африки, куда “черные” профобъединения в качестве независимых членов уже не пустили. Независимые черные профсоюзы надолго ушли “в подполье”, и именно они стали одним из важнейших орудий борьбы с политикой апартеида. Во главе этой борьбы встала созданная еще в 1912 году политическая организация черных южноафриканцев - Африканский национальный конгресс (АНК).

Сопротивление политике апартеида, развернувшееся в пятидесятые, не стихало на протяжении десятилетий - и было отмечено кровью. Большой резонанс получили закончившиеся расстрелом столкновения в городе Шарпевилль 1960 года, когда африканцы под руководством АНК вышли на улицы в знак протеста против системы удостоверений-пропусков. (Если до того обязанность носить унизительные книжечки распространялась на мужчин, то теперь законодатели от Национальной партии решили обязать к этому и женщин.) Несколько тысяч человек вышли с требованием арестовать их за отсутствие пропусков, но были разогнаны, а когда попытались собраться вновь - расстреляны солдатами. От пуль погибли около семидесяти человек.

После случившегося южноафриканские законодатели быстро, как водится в таких случаях, провели законопроект о запрете АНК - но это лишь усилило протесты. У самого же АНК, ушедшего в подполье, “отросло” боевое крыло под названием “Умхонто ве Сизве”, “Копье нации”. Боевиков АНК, к тому же тесно сотрудничавшего с местными коммунистами, стал вооружать СССР. Правительства ЮАР и США признали организацию террористической, что, в общем-то, было недалеко от истины.

“Первые операции... были назначены на 16 декабря 1961 года. Мы получили указание атаковать здания ведомств, связанных с политикой апартеида. Нам также напомнили о необходимости избегать человеческих жертв. Вечер за вечером мы растирали химикаты. Нам нужно было 20 килограммов “смеси Джека”, чтобы сделать четыре бомбы. Это была довольно тяжелая работа. Притом этими химикатами, которые оставляли отчетливый пурпурный след, легко было запачкать одежду и кожу. Целью для нашей группы был большой комплекс, из которого чиновники апартеида осуществляли полный контроль над тысячами африканцев, пытавшихся найти работу или получить разрешение на проживание в Дурбане. Я положил созданную нами бомбу к двери. Бруно привел ее в боевую готовность. Мы обложили бомбу мешками с песком, чтобы направить взрывную волну вовнутрь, после чего растворились в разных направлениях” (из воспоминаний Роналда Касрилса, южноафриканского коммуниста, члена АНК и “Умхонто ве Сизве”).

Но АНК обзавелся и профсоюзным крылом - им стал Южноафриканский конгресс профсоюзов (ЮАКП), в который вошли как организации, прежде бывшие членами распущенного в 1954-м году Южноафриканского профессионально-трудового совета, так и профсоюзы, изгнанные из Совета профсоюзов Южной Африки.

Во многом благодаря действиям ЮАКП в 1970-е годы ЮАР (Южно-Африканский Союз в 1961 году вышел из Британского содружества и провозгласил себя республикой) сотрясла волна забастовок (при том, что черным рабочим в стране бастовать было запрещено законом). В 1973 году стотысячные стачки проходят в Дурбане. А несколькими годами позже страна отзывается забастовками и саботажем на очередной расстрел демонстрантов: в Соуэто, “черном” пригороде Йоханнесбурга, применяют оружие против учащихся, вышедших на улицу после того, как в “черных” школах ввели обязательное изучение “бурского” языка африкаанс. Тогда погибли двадцать человек. В ответ в бантустанах и резервациях вспыхнули массовые беспорядки, где счет погибшим пошел уже на сотни.

Расстрел в Соуэто имел большой политический резонанс - международное сообщество ввело санкции против режима Национальной партии. Но еще сильнее обострилась обстановка внутри самой страны: радикалы с обеих сторон все активнее стали прибегать к террору. Черным боевикам из АНК, например, часто припоминают жуткий способ, которым те расправлялись со своими противниками: жертве надевали на шею покрышку, заливали бензином и поджигали. Это называлось “ожерелье”...

О градусе напряженности в те дни можно узнать из воспоминаний побывавшего в ЮАР вскоре после событий в Соуэто литовского поэта-эмигранта Томаса Венцловы:

“28 июня. Вчера погибло семь человек, один из них так обгорел (на тело было надето семь автомобильных шин), что личность его установить невозможно.

2 июля. В Йоханнесбурге вчера взорвалась бомба у Карлтон-центра, ранив девятерых. Среди раненых и младенец, на этот раз даже не двухмесячный, а двухнедельный. Взрывы в общем учащаются: 14 июня, потом 24, 26, 28. 30, наконец, 1 июля” (цитируем по книге “Апартеид. История режима” Д. Жукова).

Меж тем власти пошли на частичное смягчение апартеида. Были легализованы “черные профсоюзы”, власти сняли часть ограничений на проживание черных в городах. Был также ликвидирован раздельный проезд в транспорте и некоторые другие особенно унизительные нормы. К этому подстегивало и то, что экономический рост страны из-за кризиса, забастовок и санкций серьезно замедлился.

Однако настоящая “перестройка” в ЮАР началась позже, когда в стране появился свой “Горбачев”. В 1989 году лидером страны сделался Фредерик де Клерк, который вскоре объявил уже о системной либерализации страны с целью прекращения кризиса и насилия. “Черные” политические организации были легализованы и смогли вернуться от терроризма и стачек к легальной политической борьбе. Вышел на свободу проведший четверть века в тюрьме лидер АНК Нельсон Мандела (его, впрочем, готовы были выпустить и раньше - под гарантии отказа от тактики насилия, но Мандела такие гарантии давать отказался).

Отменил де Клерк и расселение по расовым зонам, и дискриминационный Акт о регистрации. На фоне продолжающегося насилия де Клерк провел переговоры с Манделой по поводу будущего устройства страны. Итогом переговоров стали всеобщие выборы, на которых одержал победу лидер АНК.

Режим апартеида рухнул...

ЭПИЛОГ

...Но легче стране от этого не стало. Едва черное большинство получило политические и гражданские права, как страна во весь рост ощутила огромный контраст между теперь уже равноправными гражданами.

Несмотря на то, что страна по сей день имеет весьма неплохие даже по мировым меркам показатели экономического развития, изнутри все куда сложнее: около 50% ее населения живет за чертой бедности, а по уровню распространения СПИДа и уличной преступности страна находится в безусловных лидерах. Жизнь в черных трущобах лучше не стала - зато белым теперь приходится окружать свои дома высокими заборами с колючей проволокой. По Йоханнесбургу, крупнейшему городу страны, ни один путеводитель не посоветует туристу гулять одному - а в иных районах и вовсе выходить из машины.

Численность белого населения в стране медленно, но верно сокращается - межрасовая напряженность в стране заметна до сих пор. С задачей построить на месте “рая для белых” безопасное государство для всех нынешняя власть - АНК - увы, пока справляется с трудом.



Кстати, все актуальные публикации Клуба КЛИО теперь в WhatsApp и Telegram

подписывайтесь и будете в курсе. 



Поделитесь публикацией!


© Если вы обнаружили нарушение авторских или смежных прав, пожалуйста, незамедлительно сообщите нам об этом по электронной почте или через форму обратной связи.
Наверх