Первые пионеры Латвии.

19 мая - День рождения Всесоюзной пионерской организации имени В. И. Ленина

Первые пионеры Латвии.

История пионерского движения Латвии (1923-1948).

История латвийской пионерии начинается с детского клуба, созданного при Центральном Бюро Левых профсоюзов Риги в 1924 году в помещениях Бюро. Клуб занимался художественной самодеятельностью, атеистическим образованием и развитием детей. В клубе состояли дети 12-13 лет рижских рабочих, коммунистов. Комсомольцы шефствовали над клубом. Председателем Совета детей была избрана Эрика Мелналксне, их ровесница. Организатором и руководителем клуба была учительница Апиня, с весны 1926 года — Аустра Путниня (Иване). В детском клубе состояли: Э.Мелналксне, Г.Дзерве, В.Дуцмане, братья Витольд и Лаймонис Яунтирансы, Рейнис Сиполс и другие. Постановками руководила Анна Лаце и Эйдис Приеде, ставили небольшие пьесы писателя-комсомольца Августа Менде (1902-1939) и известного писателя-коммуниста Леона Паэгле (1890-1926).

В 1927 году на базе детского клуба был организован отряд «Яунайс пиониерис» («Jaunais pionieris»). Пионерские отряды на базе профсоюзов и культурных обществ стали создавать в Вентспилсе, Даугавпилсе, Краславе, Лиепае, Тукумсе и других городах. Пионеры участвовали в левых праздниках, демонстрациях, митингах, распространяли печать и листовки.

28 августа 1928 года после полицейского давления, обысков и арестов Центральное Бюро было закрыто, а деятельность запрещена. Реакция властей усиливалась. Некоторое время пионерские отряды действовали полулегально на базе культурных обществ, но в 1931 году по решению IV съезда комсомола Латвии (КСМЛ) пионерская организация была выведена полностью в подполье.

В 1936 году в заключении скончалась комсомолка Эрика Мелналксне.

После восстановления Советской власти в Латвии в июне 1940 года пионерская организация вышла из подполья. 23 июня состоялось первое собрание пионеров в районе Илгуциемс (Рига). Руководила кружком пионеров Люба Футлик. Впоследствии Люба Футлик: пионервожатая 72-й Рижской школы (1940-41 гг.), пионервожатая первого пионерского лагеря в Ропажи (1941 г.). В 1950-х гг. замредактора журнала «Padomju Latvijas skola» («Школа Советской Латвии»), в 1980-х гг. замредактора отдела литературы журнала «Skola un Ģimene» («Школа и Семья»).

В июне-августе 1940 года руководителем Пионерского центра при ЦК КСМЛ была учительница Анна Янковская. В августе в Ропажи открылся первый пионерский лагерь. 8 сентября в Риге на Дзегужкалнсе состоялся первый Пионерский костёр. 6 ноября — день рождения единой пионерской организации Латвии. В этот день на праздничных сборах посвящённых Октябрьской Революции пионеры принесли первую клятву вступая во Всесоюзную пионерскую организацию имени В. И. Ленина. В январе 1941 года в организации состояло около 37 тысяч пионеров, создавались отряды октябрят.

В феврале 1941 года открылся Дворец пионеров в помещениях Рижского замка в Риге и Дом пионеров в Лиепае. Директором Лиепайского Дома пионеров стала Лина Янсоне (1918-1942), комсомолка, во время Великой Отечественной войны — подпольщица, расстреляна фашистами. 

На лето 1941 года был предусмотрен отдых в пионерских лагерях для 17 тысяч детей.

С началом Великой Отечественной войны часть пионеров оказалась вместе с родителями в эвакуации. Большие латышские пункты сбора беженцев находились в Кировской области, где в эвакуации находилось правительство ЛССР и ЦК КПЛ, в Горьковской области и Татарской АССР. Часть пионеров участвовала в подпольной работе (В.Корситис, Т.Марквартс, У.Мейерс, П.Паторичин, З.Пукинскис, М.Стутиня, Л.Турциня, Я.Эвелитис, Анна Кононова, Виктор Домбровский и другие), бывшие пионеры воевали в частях 201-й Латышской стрелковой дивизии (братья Яунтирансы, Рейнис Сиполс и другие).

Пионеры Эзерской средней школы организовали подпольную группу «Красный пионер Латвии» («Latvijas sarkanais pionieris»). Руководил группой Элмар Бирзниекс, состояли: Волдемар Павелкопс, Волдемар Визулис, Эдгар Сусеклис и другие. Группа работала с 1941 года и была раскрыта в 1944 году. Участники были расстреляны в концлагере Штутгоф.

Пионеры 6-й Рижской основной школы В. Андреев, Ю. Михайлов, братья И. и П. Петровы, и другие организовали отряд «Юные коммунары» («Jaunie komunari»).

Восстановление пионерской организации началось с освобождением Риги в октябре 1944 года. На 1 января 1945 года в пионерской организации состояло 9956 пионеров. В феврале создан Республиканский пионерский штаб под руководством ЦК ЛКСМ. В декабре 1945 года начал выходить журнал для пионеров «Bērnība» («Детство»), с 9 мая 1946 выходит газета «Pionieris» («Пионер»). 13-16 июля 1948 года в Риге состоялся Первый слёт пионеров Латвии.

По материалам латвийской советской печати.

Мы были первые.

Воспоминания Вильгельмины Дуцмане.

В 1923 году наша семья переехала из Пардаугавы (район Риги - прим.пер.), где мы жили, на улицу Валмиерас. Рядом был Гризинькалнс, но в наше единственное окно мы смотрели на тихие здания вагоностроительного завода без стекол, а облака толкали дымовую трубу, которая не дымила, не свистела, не призывала к работе. Дорога к заводу заросла травой. Это были послевоенные годы.
Однажды утром папа сказал матери:
— Наша молодежь создала детскую секцию при ЦК Рижского левого профсоюза. В Советском Союзе уже есть пионерская организация, но нам запрещено ее создавать, как и комсомольские и коммунистические организации. Они могут действовать только тайно в подполье. Вот почему молодые активисты организуют детей наших товарищей, готовят с ними представления для наших вечеров и праздников, разучивают революционные песни, растят для борьбы за лучшую жизнь рабочих. Наша дочь тоже должна присоединиться к их кружку!
А вечером папа отвел меня в клуб. Мы вошли в большой зал. Дети бегали по небольшой сцене, некоторые в группах что-то обсуждали и громко спорили.
— Пойдем к ним! — сказал папа.
— Вот, где будет одуванчиком! — выкрикнул мальчик ивытянул руку указывая на меня пальцем. Со сцены соскочила девушка с красивым лицом, темными, коротко подстриженными волосами, схватила меня за руку и, не давая вывернуться, повела на сцену.
— Меня зовут Эрика, это Рудис, это Эмма, Янис, Лаймонис, маленький Эрик, Мирдза, — она говорила, указывая на называемых.
— Как тебя зовут? — Назвала свое имя.
В тот вечер мы готовили, написанную для нас Августом Менде, небольшую пьесу, разучивали стихи. Домой я шла с Эрикой. Говорили о вечерних занятиях. Расставаясь, моя новая подружка сказала: — Так до пятницы!
На другой день мама отвела меня в новую школу на угол улиц Кришьяня Барона и Ревелес. Учительница поговорила и попрощалась с мамой. Привела меня в класс. Показала место на первой парте. Я еще не уселась, когда кто-то осторожно тронул меня сбоку. Я недовольная быстро повернулась. На меня смотрели смеющиеся глаза Эрики. Я хотела что-то сказать, но девочка уже махнула рукой, чтобы села прямо, потому что на нас смотрела учительница. Между дел ко мне подошли Эмма Йорка и Лаймонис Силиньш. В нашей школе нас было трое, кто участвовал в работе детской секции. Брат Лаймониса Янис Силиньш сидел в Центральной тюрьме за принадлежность к комсомолу. Мальчику приходилось носить брату передачи в тюрьму. В те дни мальчик не ходил в школу. Учителя ругали, грозили исключить его из школы.
В 1924 году наш руководительница товарищ Апиня созвала наш кружок и объявила, что мы организуем свой клуб. Надо самим выбрать руководителя клуба. Мы все дружно выбрали Эрику Мелналксне, мою школьную подругу. Но всю работу детской секции возглавляли члены нелегальной комсомольской организации. Они часто менялись, когда их арестовывали, запирали в тюремных стенах.
В 1925 году мы поставили пьеску«Приключения маленькой девочки» Леона Паэгле. Мне пришлось разучить несколько небольших ролей. Нас учили правильно говорить, руководила постановкой Анна Лаце. К нам часто приходил сам Леон Паэгле, такой крупный мужчина с улыбающимися добрыми глазами, в темном костюме. Мы приветствовали его радостными криками, побежали ему навстречу. Писатель взял нас за руки прямо у дверей. Мы все начали с какой-то небольшой игры. Однажды на спектакль «Приключения маленькой девочки» пришли Паэгле с дочерью Илгой и сыном Вилнисом. Илга, одетая в розовое платье, была очень похож на Илгу, изображенную в пьесе, которая помогает Лиде найти бабушку. Это были счастливые моменты. Ходили играть, писатель читал, а мы читали его стихи. Радости наши были недолгими. Леон Паэгле был вскоре арестован, в тюрьме болел туберкулезом шеи, и только тогда, когда писатель был очень болен, буржуазное правительство, опасаясь протестов рабочих, его освободило и доставило в больницу Красного Креста. Мы с Эрикой жили ближе всех. Ходили в больницу, приносили ему цветы. Писатель, взяв их, в тот раз одарил нас грустной улыбкой.
В 1926 году Леон Пэгле умер. Похороны писателя стали настоящей демонстрацией. Мы шли с тысячами в длинной траурной процессии. Думали о новой свободной жизни, за которую нам приходилось бороться, о которой так много писал и за которую призывал бороться Леон Пэгле.
На одном собрании наша руководитель Аустра рассказала о пионерской организации в Советском Союзе, как она была создана и как работают пионеры. Мы тоже хотели звенья, отряды, но больше всего, чтобы был красный галстук и флаг. Мы все были окрылённые, когда услышали решение молодежной секции Рижского профсоюзного клуба создать детскую секцию «Яунайс пиониерис». Научились салютовать: «В борьбе за рабочее дело будь готов! — Всегда готов!».
В тот вечер мы не могли долго разойтись. На часах уже давно перевалило за семь, когда надо было идти домой, освобождать место для занятий молодёжи, но мы говорили, решали по поводу формы, шить ли блузки белые или темно-синие, что мы будем делать на занятиях.
В 1928 году «Яуние пиониери» впервые выступили на празднике 8 марта. У нас были белые блузки и красные галстуки, на сцене был наш флаг. Однако красные галстуки нам разрешали носить только на сцене и на репетициях.
В 1928 году, когда я училась в Рижской средней школе № 4, мне однажды дали указание отвлечь внимание полицейского, дежурившего у дверей отделения полиции на улице Авоту, напротив церкви Павла. Надев форму гимназистки, я подошла к полицейскому и попросила подсказать, как мне лучше добраться до новой церкви Гетруды, где живет моя тетя. Прикинулась, что не понимаю его объяснений, полицейский дошел до угла и показал мне дорогу. Мимо нас пробежал наш пионер Янис. Это был знак того, что работа сделана. Полицейский посмотрел на мальчика и вернулся на пост. Перед ним на церковной ограде сверкал яркими огненно-красными буквами лозунг: «Да здравствует Советская Латвия!». Я вернулась через улицы Красотаю и Артилерияс, и наблюдала за встревоженными полицейскими, которые бегали вокруг и не могли быстро уничтожить ни яркие буквы, ни найти виновных.
Также мы готовили свои лозунги. Эрнест Калис научил нас рисовать буквы. 1 мая 1928 года мы, юные пионеры, вышли с нашим флагом на общую демонстрацию рабочих. Вечером мы показали инсценировку «1 мая», где дети рассказывают, как они живут в других странах, а в конце выходят пионеры Советского Союза с красным флагом и рассказывают о своей счастливой жизни.
По вечерам готовили постановки, упражнения и пирамиды. В пирамидах мы создали пятиугольную звезду или трехэтажный рабочий дом, у которого наверху нередко была я с каким-то мальчиком. Сжав руки, мы изображали флаг, если его не было. В одной руке у меня был вырезанный из бумаги серп, а у мальчика - молот. Он символизировал союз рабочих и трудового крестьянства. В одной постановке я изображала молот, меня прозвали Молоточком, моё настоящее имя забыли. Август Менде писал для нас. На Празднике Труда мы исполнили для трудящихся его пьесу «Смена за сменой». Декорации нарисовал Эрнест Калис, а постановкой руководил Эйдис Приеде.
Когда начались выборы в Сейм у нас, юных пионеров, руки снова были заняты. Мы развешиваем предвыборные агитационные плакаты той партии, которая представляла рабочих. Каждый старался приклеить их в более заметные места, чтобы не было желающих оторвать и наклеить свои поверх них. Наш Рудис, который очень хотел поработать в цирке, вместе с молодежью наклеил плакаты на понтоны Даугавского моста.
В августе 1928 года буржуазное правительство закрыло Центральное бюро Рижского профсоюза. Вместо этого были созданы различные культурные и спортивные общества, даже Антиалкогольное общество. При них некоторое время работал «Яунайс пиониерис». Однако эти общества тоже закрыли.
«Яунайс пиониерис» вместе с молодежью ушёл работать и бороться в подполье. Дети тоже выросли и стали комсомольцами.
В 1929 году мне с родителями пришлось уехать в Советский Союз. Эрика провожала меня, писала мне. Она хотела видеть свободных и красивых тружеников своей Родины. Ей очень хотелось увидеть, как живут и работают пионеры в Советском Союзе. В письме Эрика написала: «... ах, была бы я птицей, у меня были бы крылья, могла бы перелетать через границы! ...». Она продолжала работать в подполье как комсомолка. На одной явке Эрику арестовали. Бросили в тюрьму. Девушка болела ревматизмом сердца. Мокрые тюремные стены убили молодого борца. Она умерла, не дождавшись ни восстановления Советской Латвии, ни создания пионерской организации в Латвии.
Летом 1945 года, когда я вернулась из Советского Союза, я пошла к моей школьной и боевой подруге на кладбище Райниса. Там меня встретил зелёный могильный холмик с надписью «Эрика Мелналксне».

«Pionieris», № 39-40 (18.05.1982)

перевод с латышского

Фото: Эрика Мелналксне