100 лет назад. Расстрел большевиков.

Перевод: специально для istoriki.su
Оригинал

РАССТРЕЛ БОЛЬШЕВИКОВ

Бертранд Пэтнод (Bertrand M. Patenaude)

Поздним вечером 26 мая 1919 г. на поле в тридцати милях за Ригой отделение из девяти немецких солдат казнило 18 латвийских большевиков. Заключённые были расстреляны группами по три человека, каждый получил по пуле в грудь и по две в голову, а затем сброшен в свежевыкопанную могилу. «Это был образец немецкой аккуратности», - писал капитан армии США Ховел Форман (Howell Foreman), свидетель казни. 


Капитан Форман был одним из дюжины американцев, чьё присутствие при этой казни могло в тот день повлиять на действия расстрельной команды. Повлиять это могло, потому что один из них, лейтенант Франк Джонсон (Frank Johnson),оказался оператором кинохроники. Его кинокамера запечатлела сцену на века: зачитывают приговор, заключённых разувают, а затем немецкие солдаты деловито выполняют свою задачу. Лента Джонсона в то время была одной из наиболее сенсационных сцен, снятых кем-либо раньше. Даже сегодня, после десятилетий запечатлённых на фото и видео зверств, холодно срежиссированная сцена казни восемнадцати большевиков является леденящим  душу зрелищем. Эта плёнка хранится сегодня в архиве института Гувера, как часть коллекции фильмов Германа Аксельбанка (Herman Axelbank Motion Picture Film Collection). По иронии первый публичный показ в Нью-Йорке в январе 1920 г. цикла фильмов Джонсона был также связан с именем Герберта Гувера.

После перемирия 11 ноября 1918 г. Гувер был в составе американской миссии по мирным переговорам вместе с президентом Вудро Вильсоном и другими дипломатами США. Среди прочих своих функций Гувер, как глава Американской администрации помощи (в то время государственной организацией), играл большую роль в координации доставки американского продовольствия в Центральную и Юго-Восточную Европу и на Ближний Восток. Доставка продовольствия осложнялась присутствием враждебных вооружённых формирований, оспаривающих территории, которые ранее принадлежали Германской, Российской, Австрийской и Оттоманской империям.

Главную озабоченность дипломатов союзников в Париже вызывал большевизм, который мог заполнить вакуум, оставленный после вывода немецких войск из Прибалтики. Поэтому союзники решили оставить немецкие войска на месте и помочь отражению распространения инфекции русского большевизма. По словам официальной истории Американской администрации помощи, написанной вскоре после событий, «большевизм, а не Германия был главной опасностью. Большевизм был неконтролируем и угрожал всему миру. Германия, оставаясь опасностью, была побеждена и могла контролироваться. Любой ценой следовало удержать большевизм от прорыва за эти буферные государства».

СМУТА НА БАЛТИКЕ

Латвия стала ключевым полем битвы в этом противостоянии весной 1919 г. Латвия принадлежала Российской империи до того, как попала в руки немецких захватчиков после большевистской революции 1917 г. Затем наступил короткий период независимости перед немецкой капитуляцией в ноябре 1918 г., прежде чем в январе 1919 г. в её столице Риге установилось советское правительство, и население подверглось яростному красному террору.

Оказалось, что на театре военных действий не было недостатка в немецких солдатах, чтобы остановить Красную волну. Их силы включали отряды Фрайкора, которые размещались в Риге до наступления красных, новых добровольцев, завербованных в Германии под неясными обещаниями земель в Прибалтике и остатков немецкой 8-й армии. Эти отряды собрали в Железную дивизию под командой Рюдигера фон дер Гольца. Эти силы были пополнены Балтийским Ландсвером, формированиями в большинстве представленными балтийскими немцами. Немцам удалось выбить силы красных из Риги, однако в процессе этого они столкнулись с латвийским Временным Правительством, размещавшимся в Либаве (сегодня Лиепая) на побережье Балтийского моря. После того, как Рига пала под натиском Железной дивизии 23 мая 1919 г., город стал ареной Белого террора, который соперничал со своим красным предшественником в жестокости. 

Работники гуверовской американской помощи (ARA), демобилизованные офицеры, служившие в экспедиционных силах США, были готовы прибыть на место в обозе антибольшевитских сил и помочь восстановить подобие нормальной жизни. Эти американцы были шокированы поведением и отношением немецких солдат, которые тут же заявили, что они, возможно, проиграли войну на Западном фронте, но выиграли её на Восточном. Целью немецких сил, как заключили американцы, было установление господства Германии над Балтийским регионом, воротами в Россию.

Позже, после того, как их прибалтийские приключения подошли к концу и их принудили вернуться в Германию с пустыми руками, эти немецкие флибустьеры заявляли, что им «ударило в спину» правительство Веймарской Республики. В то время, однако, они очень усердно и много занимались расстрелами. Число жертв исчислялось тысячами, большей частью в Риге. Немцы считали своих жертв «большевиками», но хотя эти ярлыки были без сомнения верны в отдельных случаях, как и зачастую неверны в других, они вешались неразборчиво на не слишком послушных латышей. 

ТЕАТР УЖАСА

Американцы получили разрешение наблюдать за казнью возле Риги 26 мая за пачку сигарет. По крайней мере, так сообщил оператор лейтенант Джонсон. Другое его заявление свидетельствует о том, что немецкий офицер уступил просьбам американцев и ускорил назначенный час казни, чтобы захватить светлое время суток. Латышских солдат вывели на смерть в их военной форме без сапог, потому что обувь была такой же большой ценностью, как и сигареты. Неясно, знали ли пленные о своём смертном приговоре заранее или он им был зачитан только перед расстрелом. Джонсон заметил, что «никто из них никогда раньше даже не видел кинокамеры, и они смотрели на нас неуверенно и смущённо, подозревая, что мы принесли какой-то аппарат внезапного умерщвления».

Три босых мужчины перед расстрельной командой в Латвии в мае 1919 г. за мгновение до того, как их расстреляют и сбросят в могилу. Этот шокирующий кадр, снятый американским журналистом-оператором, сопровождавшим немецкие оккупационные войска, олицетворяет начало политики, истории и, в гротескном смысле, развлечений двадцатого века.

Один из обречённых людей из фильма Джонсона, однако, как видно не устрашился палачей. Ему, как и его товарищам, приказали лечь на землю лицом вниз. Тем не менее, он поднял голову и улыбнулся в камеру. Его улыбка выглядела вызовом или, возможно, он потерял самообладание перед лицом неминуемой смерти. На самом деле именно этот пленный буквально умер, улыбаясь, как указал капитан Минард Гамильтон в своём описании казни:

«Когда всё было готово, офицер выкрикнул по имени первого пленного. Вызванный немедленно вскочил на ноги, побежал к яме, взглянул в свою могилу, повернулся к расстрельной команде и застыл. Никому не завязывали глаза, никого не связывали. Они просто становились на место, как мальчики в вирджинском танце, и первый смотрел прямо в глаза своим палачам, подняв голову и улыбаясь». 

Шокирующая деталь, видная на записи, но не упомянутая свидетелями: шапки нескольких жертв в тот момент, когда пули настигали цели, взлетали на несколько футов ввысь и падали в открытую могилу вслед за своими хозяевами. Это, как и истерия улыбающегося большевика буквально на краю могилы, вызывает чувство дешёвого фарса, впечатление усиливается неестественной быстротой 35-милиметрового кино. Эти мысли могли пролетать в голове оператора, который как руководитель продюсерской компании в Нью-Йорке, имел некоторый театральный опыт. «Я снимал множество казней, - сказал он капитану Гамильтону после того, как всё было кончено, - но их участники потом всегда поднимались и уходили». Всё же последний кадр Джонсона, взгляд на гору трупов в их братской могиле, не оставляет сомнений в том, что участники этой латвийской массовки больше не будут сниматься в кино. 

Офицеры армии США, приехавшие для распределения продовольственной помощи, подняли тревогу среди своих начальников в Париже относительно того, что Джонсон назвал «безжалостным наступлением гуннов». Чтобы подтвердить свои слова, они отправили фильм расстрела, снятый Джонсоном, на мирную конференцию, где он был показан собравшимся дипломатам. Некоторым образом сцены немецкой расстрельной команды в действии помогли усилиям миротворцев в организации немедленного вывода немецких войск из Прибалтики. 

Герберт Гувер в своём парижском офисе в 1919 г., координирующий героические действия по доставке продовольствия в опустошённую Европу вовремяипослеВеликойВойны. Впоследствии он наблюдал за попытками доставить продовольствие в местности, охваченные Русской Революцией и Гражданской войной. Его деятельность по помощи голодающим сделали Гувера широко известным как в Европе, так и в США, привели к предложению вынести документальный фильм на суд американской публики – и, возможно, осветили его политические перспективы. Фильм о латвийской расстрельной команде мог сыграть в них неожиданную роль.

Джонстон, оператор с чутьём на саморекламу, позже хвастался в статье, которую он написал в газету Херста, что благодаря показу в Париже его латвийский фильм ужасов стал «решающим фактором в размышлениях о величайшем законодательном органе нашего времени. Никогда не было более впечатляющего представления кино и никогда больше не будет возможно ничего подобного». По словам Джонсона, президент Вильсон, смотря сначала с недоверием, как латышские солдаты ложатся, внезапно побелел, ощутив отвращение. Поднявшись на ноги, он выразил возмущение этой демонстрацией немецкой жестокости и выразил благодарность американцам, снявшим эту ленту: «Джентльмены, снявшие эти кадры, сослужили достойную службу человечеству»!

*****

Парижская мирная конференция была только первым значительным представлением ленты Джонсона. В последующие годы она вышла на большой экран как часть документального фильма «Голод», почти двухчасового сборника кадров, снятых разными американскими кинодокументалистами, сопровождавшими официальных лиц американской помощи по всей Центральной и Восточной Европе в те хаотические месяцы после Перемирия. Премьера «Голода» состоялась в Опера Хаус на Манхэттене 9 января 1920 г. и затем фильм прошёл по всем театрам страны.

За фильмом стоял импресарио – главный пиарщик Американской администрации помощи, Джорж Барр Бейкер (George Barr Baker) бывший редактор журнала и старый партнёр Герберта Гувера, который организовал поездки операторов на места среди работников ARA. «Голод», как духоподъёмный рассказ об американской послевоенной щедрости, должен был запечатлеть образы американских кораблей с продовольствием, идущих в порты Балтики и Чёрного моря, длинные очереди истощённых детей и взрослых, ждущих получения своей еды, детей, накормленных на кухнях с непременными кадрами измученных детей, страдающих от лютого голода и связанных с голодом заболеваний.

Подзаголовком «Голода» был «Кинодрама о Голодном Мире», однако истинным злодеем фильма был показан большевизм, который Бейкер определил «близнецом» голода.  Поэтому среди душевных кадров американской помощи было найдено место и для сцены латвийского расстрела Джонсона, а также жуткий эпизод, снятый на плёнку одним из операторов Бейкера в русском городе Псков, где Белая русская армия организовала публичное повешение большевистских «шпионов» на камеру. Тот факт, что обвиняемые большевики были жертвами насильственной смерти, а не палачами, мог быть легко объяснён. Подразумеваемый посыл «Голода» был в том, что если «большевистские элементы» допустили такое, то жестокость порождает жестокость. Как писал Гувер за две недели перед премьерой фильма: «Определённая ценность картины в том, чтобы первый антибольшевистский документ обладал потенциальной силой воздействия на массы. Нет такой нормальной матери, которая допускала бы, чтобы такое случилось в её доме».

Через несколько недель после Перемирия 1918 г. Президент Вудро Вильсон прибывает в Париж, где французский президент Раймон Пуанкаре сопровождает его среди приветствующей толпы. Победившие союзники затем начали работать над заключением мирного договора в Версале. Вильсон, будучи в Париже, просмотрел плёнку о латвийском расстреле. По словам американцев, снявших фильм, Вильсон аплодировал. Он осудил немецкий милитаризм и поблагодарил американцев, запечатлевших инцидент, объявив их деятельность «услугой человечеству».

Джордж Нэш (George H.Nash), биограф Герберта Гувера, проследил публичную деятельность Бейкера и его близкую связь с Гувером. Он заключил, что это «был, вероятно, рекламный фильм Гувера, созданный Бейкером для продвижения президентских перспектив Гувера в 1920 г».  Гувер, который вскоре вернулся из Парижа в Вашингтон, был восходящей политической звездой. Было много слухов, что он мог бы стать кандидатом в президенты в 1920 г. и, хотя он служил в демократической администрации Вудро Вильсона, обе основные политические партии воспринимали его всерьез в качестве потенциального кандидата. Ничто из этого ряда не выпало из внимания Бейкера, который полагал, что одобрение Гувером фильма «Голод» будет полезным для обеих сторон и послужит продвижению фильма, в котором будет рассказано о гуманности послевоенного государственного руководства. 30 декабря 1919 года Бейкер телеграфировал Гуверу просьбу согласиться на то, чтобы его имя фигурировало в анонсе фильма, хотя сам Гувер появлялся на экране только в двух кратких эпизодах.

Рекламная листовка анонсирует фильм «Голод» с подзаголовком «Кинодрама голодного мира». Но истинным злодеем фильма был большевизм, который Джордж Барр Бейкер, партнер Гувера, организовавший съёмки, назвал «братом-близнецом» голода. «Голод» был детищем Бейкера. Это было почти двухчасовое представление душераздирающих образов и сцен жестокости и нужды. Премьера состоялась в Нью-Йорке в январе 1920 года, а имя Герберта Гувера было вынесено в афишу.

Герман Аксельбанк (HermanAxelbank) был увлечённым хроникёром конца царской России и зари Советского Союза. Любитель кино, который начал свою карьеру в качестве офисного сотрудника в GoldwynPictures, Аксельбанк отправил съемочные группы в Россию, чтобы снимать Ленина, Троцкого и ключевые моменты послереволюционной эпохи, и собрал более старые кадры войны и Романовых. Кинолента «От царя до Ленина»  (Tsar to Lenin) (1937) собрала большую часть этой видеозаписи, включая сцены казней в Латвии, в то, что стало единственным серьезным документальным проектом Аксельбанка. Впечатляющая коллекция Аксельбанка хранится в архиве Гувера.

Эдгар Рикард (Edgar Rickard), другой сотрудник Гувера, связанный сARA, был настроен скептически, предупреждая о том, что фильм Бейкера далёк от того, чтобы продвинуть Гувера и ARA, и может вернуться бумерангом. Рикард рассуждал: «Все картины раздачи еды детям похожи одна на другую независимо от того, в какой стране они сняты, и выдающимися в эпизодах, особенно снятых лейтенантом Джонсоном, являются только сцены зверств и издевательств немцев над большевиками, отчего мы не можем их поддерживать». Рикард также чувствовал настроение американского народа в год выборов. «С сегодняшнего дня и до ноября следующего года вся страна будет полностью занята президентскими выборами», - отметил он, что означало, что американская общественность поворачивается к внутренним вопросам, особенно во время углубления экономической рецессии. «Вся страна уже абсолютно устала от европейской войны и занялась насущной борьбой с внутренними проблемами, которые очень серьёзны». 

Бейкер победил в споре, и имя Гувера появилось крупным шрифтом на рекламе премьеры «Голода». Премьера 9 января 1920 г. предварялась агрессивной рекламной кампанией, тщательно координируемой Бейкером. Производство фильма окупилось, так как основные показы в прокате того времени прошли так, как он расчитывал. Фильм заслужил похвалы журнала «Variety»,как отчет о «работе во имя человечества» Америки и «также обнадеживающем наглядном уроке того, почему Америка не должна позволять радикальному элементу проникнуть ни в одно из нынешних правительственных учреждений». Согласно журналу «Photoplay», «картина рассчитана на то, чтобы побудить вас накормить голодающих людей. Скорее всего, так и будет». Журналисты «Moving Picture World» аплодировали фильму за то, что он оживил историю о том, как «Америка построила оплот из продовольствия, чтобы остановить волну большевиков».

Эти и подобные отзывы могли быть лестны Бейкеру, но, поскольку он был на премьере «Голода», то сам видел подавляющее впечатление, которое производил фильм на аудиторию. Люди были шокированы тем, что увидели на экране, но не таким образом, на который Бейкер и другие продюсеры рассчитывали. Обозреватель Нью-Йорк Таймс, отражая жалобы многих других зрителей, заметил, что в то время как многие сцены американской щедрости были трогательными, фильм «к несчастью несколько раз немотивированно демонстрировал жестокие казни большевиков немецкими расстрельными командами и ещё более зверские сцены повешения большевиков за какие-то неизвестные преступления какими-то неназванными их врагами». Такие сцены «оставляли холод неумолимого террора».

Бейкер признал, что обозреватель Таймс был прав, и что он и другие продюсеры фильма просчитались. Обеспокоенный тем, что имя Гувера ассоциируется с серьезным провалом, Бейкер мог утешиться одним предложением в обзоре «Times»: «Эти картины, снятые с помощью Герберта Гувера, не представляют внутренних доказательств того, что они были им просмотрены в их окончательном виде». Еще больше утешения было в форме единственной оговорки «Variety» о фильме: «Картина эта может быть пропагандой для поддержки кандидатуры Герберта Гувера на пост президента, но в фильме так мало Гувера, что, если это и есть его пропаганда, то в самого тонкого сорта».

Кадр «улыбающегося большевика» из фильма «От царя к Ленину» - приговорённый пленный, встретивший смерть со странным легкомыслием – из последней тройки расстрелянных, позволила режиссёру, Максу Истману, усилить напряжение сцены расстрела последней группы из трёх пленных. «Красный солдат всё ещё смеётся»! – произносит Истман, когда пленный выходит, насмехаясь над своими палачами

Дистанцирование Гувера от «Голода» в общественном сознании было только к лучшему, как писал Бейкер в своём письме Гуверу 13 января, через четыре дня и 8 показов после премьеры. К тому времени фильм был перемонтирован и сокращён, его прокат в Нью-Йорке подходил к концу через несколько дней. «Я обещал, что не доставлю вам неприятностей, - писал Бейкер Гуверу, - и я этого не допустил. Прилагаемые вырезки указывают на то, что публика не верит в ваш интерес к фильму».

ХРОНИКА ПРОДОЛЖАЕТ ЖИТЬ

«Голод» не демонстрировался за пределами Нью-Йорка. Ни одной копии фильма не сохранилось, однако Джонсоновский эпизод казни был спасён и попал в архив Гувера. Возможно, это не первая казнь, когда-либо запечатлённая на плёнке, но она скорее всего старейшая из сохранившихся подобных съёмок. На протяжении многих лет этот эпизод появлялся во многих документальных фильмах о Первой Мировой войне и Русской Революции, часто неправильно выдаваемый за наглядное свидетельство убийств белыми красных во время русской Гражданской войны. Это без сомнения большей частью оттого, что писатель-социалист Макс Истман был соратником Льва Троцкого, который, редактируя в 1937 г. документальный фильм «От царя к Ленину», идентифицировал палачей как солдат-белогвардейцев армии адмирала Александра Колчака. Истману также удалось усилить драматизм эпизода, манипулируя кадрами. Вместо того, чтобы занять своё место в первой тройке жертв, улыбающийся большевик после расстрела девяти его товарищей показан поднимающимся с земли с улыбкой, что выглядит как сокрушительный по силе кадр. Благодаря работе монтажёра, улыбающийся большевик выходит последним, дразня своих палачей до конца и давая режиссёру Истману право на комментарий «Красный солдат всё ещё смеётся»!

Бейкер вместе с Рикардом могли помочь Герберту Гуверу попасть в Белый Дом в 1928 г. К тому времени Бейкер оправился от значительных финансовых потерь, которые понёс в результате съёмок фильма «Голод», всего около 11 тыс. долларов. Он никогда больше не проявлял энтузиазма по поводу съёмок кино. Как он писал несколько лет после своего кинофиаско, будучи налоговым инспектором штата Нью-Йорк: «Мой совет тем молодым людям, которые собираются рисковать деньгами, вкладывая их в производство кинофильмов – нет»!   

Специально для Гувер Дайджест.

06.04.2012

При публикации статьи и видео на иных сайтах, в иных печатных изданиях, полностью или частично, ссылка на сайт www.istoriki.su и авторство - обязательна.