Историческая дискуссия о советско-германских договорах 1939 г.
Молотов и Риббентроп после подписания советско-германского договора о дружбе и границе между СССР и Германией. Москва 28 сентября
Автор фото неизвестен - фонд ЦГАКФД
Автор: Полиновская Евгения Анатольевна, канд.ист.наук, доцент кафедры Всеобщей истории, историографии и источниковедения НГУ.
Источник
Предвоенные соглашения между СССР и Германией остаются одной из самых сложных и дискуссионных тем современной исторической науки. Договор о ненападении 1939 г. как главный документ среди этих соглашений вызывает горячий интерес и бурные споры не только у специалистов-историков, но и у широких кругов общественности.
В нашей стране история изучения и оценок пакта о ненападении и двух других договоров СССР с нацистской Германией прошла большой и сложный путь. С момента подписания договора о ненападении 23 августа 1939 г. была высказана официальная версия о необходимости данного шага как единственно возможного в сложившейся международной обстановке. Однако договоры с гитлеровской Германией, несмотря на целесообразность, уже тогда неоднозначно воспринимались советскими людьми. Это восприятие выразил знаменитый советский писатель Константин Симонов:
«…само это событие психологически, особенно после всего, что произошло в Испании, после открытой схватки с фашизмом, которая была там, тряхануло меня также, как моих сверстников…Что-то тут невозможно было понять чувствами. …умом – да, чувствами – нет. Что-то перевернулось и в окружающем нас мире, и в нас самих. Вроде мы стали кем-то не тем, чем были…» [8, c.82]
В этих словах чувствуется моральное неприятие договора при признании его политической целесообразности.
В силу этого договоры с нацистской Германией и прежде всего пакт о ненападении трактовался советской историографией как, может, и неприятная, но вынужденная мера, ставившая главной целью задачу оттянуть войну и избежать формирования антисоветской коалиции. Эта точка зрения по сути стала официальной версией и изложена в БСЭ:
«Позиция западных держав предопределила срыв московских переговоров и поставила Советский Союз перед альтернативой: оказаться в изоляции перед прямой угрозой нападения фашистской Германии или, исчерпав возможности заключения союза с Великобританией и Францией, подписать предложенный Германией договор о ненападении и тем самым отодвинуть угрозу войны. Обстановка сделала неизбежным второй выбор. Заключённый 23 августа 1939 советско-германский договор способствовал тому, что, вопреки расчётам западных политиков, мировая война началась со столкновения внутри капиталистического мира». [1]
Эту позицию подробно обосновал один из ведущих советских специалистов по предвоенным международным отношениям В.Я. Сиполс. Он отмечал, что СССР предпринял значительные усилия, чтобы предотвратить войну, но они не увенчались успехом из-за позиции западных держав – Англии и Франции. Такое поведение, так называемых западных демократий, советские историки объясняли их идеологическим антагонизмом к Советскому Союзу как к социалистическому государству.
«Советская дипломатия делала все возможное, чтобы создать коллективный фронт защиты мира против агрессии. К сожалению, эти усилия Советского правительства из-за политики Англии и Франции не увенчались успехом. СССР по существу продолжал оставаться в положении международной изоляции, в котором он оказался осенью 1938 года в результате мюнхенского сговора Англии и Франции с германскими и итальянскими агрессорами. Более того, Советский Союз должен был учитывать, что в случае германского нападения он может подвергнуться нападению и со стороны некоторых своих западных соседей, а также Японии. Таким образом, Советское государство оказалось перед угрозой войны на два фронта. Причем существовала опасность антисоветского сговора всего империалистического лагеря. Важнейшая задача советской дипломатии заключалась в том, чтобы предотвратить такую войну, сорвать антисоветские планы империализма. Если по вине Англии, Франции, США и некоторых других стран не удалось обеспечить всеобщий мир и безопасность, то советская дипломатия должна была хотя бы ограничить сферу распространения назревавшего военного конфликта между двумя группировками империалистических держав, по возможности оттянуть вовлечение СССР в войну»,
- говорится в фундаментальном исследовании В.Я. Сиполса «Дипломатическая борьба накануне второй мировой войны». [9, с.301]
Таким образом, советская историческая наука выдвинула концепцию «вынужденности» заключения договоров с Гитлеровской Германией, что было вызвано:
1) стремлением оттянуть войну и вступление в нее Советского Союза;
2) избежать опасности формирования единого империалистического блока против СССР;
3) избежать войны на два фронта.
Особенностью советской историографии вопроса стала концентрация на договоре о ненападении 1939 г. и слабое внимание к двум другим договорам между СССР и Германией – торгово-кредитному соглашению и договоре о дружбе и границе. Важным отличительным моментом советской концепции являлось полное отрицание «секретных протоколов». Так, когда в 1948 г. государственный департамент США совместно с министерствами иностранных дел Великобритании и Франции издали сборник трофейных немецких документов о сотрудничестве Советского Союза и нацистской Германии в 1939–1941 гг., где был опубликован и так называемый секретный «дополнительный протокол» от 23 августа 1939 г., советское правительство опубликовало историческую справку «Фальсификаторы истории», которая, в свою очередь, обвинила США и Великобританию в пособничестве нацистской Германии, в том числе в попытках сговора с ней во время Второй мировой войны. [11, c. 103]
Перелом в отечественной историографии наступил еще на излете советской эпохи, когда советско-германские договоры 1939 г. оказались в эпицентре общественной дискуссии и стали фактором политической борьбы. В частности, как известно, они были использованы прибалтийскими националистами для отделения Прибалтийских республик от СССР. Именно в конце 1980-х годов был поставлен вопрос о подлинности «секретных протоколов». К сожалению, данная историческая проблема была решена не совсем научными методами. Под давлением сепаратистов была создана особая комиссия во главе с секретарём ЦК КПСС Александром Яковлевым. По итогам доклада А. Яковлева 24 декабря 1989 года Съездом народных депутатов СССР была принята резолюция «О политической и правовой оценке советско-германского договора о ненападении от 1939 года», которая признавала подлинность «секретного протокола» к пакту о ненападении и осудила его.
«…одновременно с договором был подписан «секретный дополнительный протокол», которым размежовывались «сферы интересов» договаривающихся сторон…, -заявлялось в резолюции, - Съезд народных депутатов СССР осуждает факт подписания «секретного дополнительного протокола» от 23 августа 1939 года и других секретных договорённостей с Германией» [4, с.330-331].
Так, к сожалению, научный вопрос стал не только предметом политической спекуляции, но и решался путем депутатского голосования, а не аналитического исследования. Следует отметить, что резолюция все же сохраняла определенную верность советской историографической традиции и методологии. В ней не был осужден сам договор и поддерживалась идея о вынужденности его заключения:
«…договор с Германией о ненападении заключался в критической международной ситуации, в условиях нарастания опасности агрессии фашизма в Европе и японского милитаризма в Азии и имел одной из целей - отвести от СССР угрозу надвигающейся войны». [4, c.329-330]
Также отмечалось, что подписание «секретного протокола» стало «отходом от ленинских принципов советской внешней политики». [4, c.330]
В дальнейшем после распада Советского Союза и победы в стране правых либеральных сил в отечественной историографии стали превалировать негативные оценки, как всей советской истории, так и предвоенной внешней политики, в частности. В первой половине 90-х годов уже не только секретный протокол к пакту о ненападении, но и сами договоры с Германией начали оцениваться российскими историками весьма критически. Подписание договоров с Германией, особенно договора о ненападении и дружбе и границе, рассматривалось, как просчет сталинской дипломатии, имеющий отрицательные последствия как в политическом, так и в моральном плане.
«Как сами договоры, так и их претворение в жизнь были грубым нарушением императивов международного и советского права. В политическом плане они нанесли непоправимый удар по международному престижу Советского Союза, задержали развертывание массовой освободительной борьбы народов оккупированных Германией стран, затормозили образование единого антифашистского фронта стран и народов, дезориентировали деятельность мирового коммунистического движения…»,
- утверждается в работе М.И. Семиряги «Тайны сталинской дипломатии 1939-1941», изданной в 1992 г.
Одновременно делался вывод, что договоры способствовали усилению нацистской Германии и в конечном счете – развязыванию Гитлером II мировой войны:
«В военно-стратегическом плане эти договоренности предоставили возможность Гитлеру захватить почти всю континентальную Европу, не опасаясь удара с Востока». [6, http://militera.lib.ru/research/semiryaga1/08.html]
В основном негативно оценивалось и присоединение новых территорий к СССР – Западной Украины и Белоруссии, Прибалтики, которое, по мнению ряда авторов, способствовало устранению даже предпосылки для рождения демократических обществ, навязыванию народам тоталитарных режимы, развертыванию массового террора. [6, http://militera.lib.ru/research/semiryaga1/08.html]
Рядом авторов были высказаны еще более жесткие оценки советско-германским соглашениям. Советское руководство обвинялось в «разделе Европы» вместе с гитлеровской Германией, в агрессивной внешней политике и в конечном итоге в ответственности наряду с гитлеровской Германией за развязывание II мировой войны. Показательна в этом плане точка зрения С.З. Случа, который, по сути, уравнял СССР и Германию, сделав вывод об их «естественном союзе» в 1939-1941 годах:
«По существу, континентальная Европа ещё до начала второй мировой войны была поделена между двумя диктаторами, представлявшими на международной арене модели во многом схожего поведения — политический гангстеризм нового типа, различавшиеся разве что масштабами и степенью лицемерия». [10]
Подобная версия является отражением западных концепций, сформулированных в годы холодной войны.
Однако в связи со сменой руководства страны, а также общественных настроений в России, выразившихся в разочаровании в западных либеральных ценностях, на рубеже ХХ-ХХI веков оценки советской предвоенной внешней политики, а также договоров с Германией начали резко меняться. Эти соглашения стали рассматриваться большинством исследователей не просто как вынужденная мера, но как грамотное дипломатическое решение, давшее тактический, временной и экономический выигрыш [3, c.187-218], позволившее сорвать намечавшийся враждебный блок против СССР.
Так, в знаменитой работе И. Пыхалова «Великая оболганная война» делается однозначный вывод:
«…не будет преувеличением сказать, что, заключив 19 августа 1939 года советско-германское экономическое соглашение, а 23 августа — пакт Молотова-Риббентропа, СССР уже тогда выиграл 2-ю мировую войну на «дипломатическом фронте». Именно этого и не могут простить Сталину ненавидящие свою страну и пресмыкающиеся перед Западом доморощенные российские либералы. Вместо того чтобы, как это часто бывало раньше в отечественной истории, послушно стать пушечным мясом в чужих разборках, Советский Союз осмелился позаботиться о собственных интересах». [5, с.117]
Автор отметает и упреки сталинскому руководству в невыгодности торгового соглашения с Германией, подчеркивая, что сырьевые советские поставки III рейху не играли преобладающего значения в экономике Германии, но шли в обмен на «новейшую технику, оборудование и технологии», в том числе военного характера. [5, с.228]
Игорь Пыхалов отметает и моральные упреки руководству СССР, заявляя, «что требования морали в международной политике неуместны», а западные страны сами вели себя в высшей степени аморально, предав своих союзников и поэтому «не имеют никакого права осуждающе тыкать в нас пальцем». [5, с.117]
Подробнейший анализ пакта о ненападении, проведенный российским исследователем А. Дюковым, приводит к выводу, что
«советско-германский о ненападении и секретные протоколы к нему стали одним из самых серьезных достижений советской дипломатии. Не исключено, что без «пакта Молотова – Риббентропа» полноценной победы над нацизмом могло и не быть». [2, c.94]
Таким образом, можно констатировать, что к концу первого десятилетия ХХI произошла почти полная реабилитация предвоенной внешней политики СССР. Интересно, что большинство российских исследователей сегодня оценивают советско-германские договоры гораздо более позитивно, чем советская историография. Акцент в настоящее время делается на прагматическую сторону вопроса, политическую целесообразность. Вопросы идеологии и морали большинство российских историков считают второстепенными в условиях, когда остро стояла угроза национальной безопасности страны.
Показательно, что данные авторы в противовес резолюции съезда депутатов позитивно оценивают и «секретный протокол». Однако в последние годы появилась версия, которая отрицает сам факт существования этих протоколов и считает их западной фальшивкой. Сначала В.А. Сидак, бывший сотрудник внешней разведки, усомнился в существовании «секретных протоколов» на основании отсутствия в открытом доступе оригиналов документов, а также многочисленных ошибок в тексте используемой копии «дополнительного протокола» и назвал их американской фальшивкой, впервые появившейся в упоминавшейся выше публикации 1948 г. [7, c.97-99]
Основательное и интересное исследование на этот счет написал А. Кунгуров, который на основе подробнейшего анализа исторических документов, текстов протоколов, карт и изучения обстановки того времени пришел к выводу, что «секретные протоколы» очень трудно вписать в контекст предвоенной советской внешней политики». Поэтому «фальсификаторы… попытались задним числом привязать их содержание к имевшим место событиям», что, по мнению автора, привело к огромному числу ошибок и нелепиц. [4, c.595] Справедливости ради следует отметить, что оба автора не являются историками и их версия не получила поддержки у большинства профессиональных историков.
Итак, на основе вышеизложенного можно констатировать, что проблема советско-германских соглашений остается одной из актуальных, острых и дискуссионных тем нашей истории. В ее изучении можно выделить несколько этапов.
1. Период до середины 80-х гг ХХ века, когда договоры с Германией расценивались, как вынужденная мера советского правительства;
2. конец 80- первая половина 90-х гг – «критический» период, когда договоры между СССР и Германией виделись как неудачный шаг советской дипломатии, способствовавший развязыванию II мировой войны;
3. конец 90-х – 2000-е годы – пересмотр оценок соглашений между СССР и Германией в пользу их полной «реабилитации».
В последний период безусловное превалирование в отечественной науке получила «патриотически – апологетическое» направление, которое считает советско-германские договоры одним из условий последующей победы в войне.
Список литературы
1. Большая советская энциклопедия. Вторая мировая война // http://bse.chemport.ru/vtoraya_mirovaya_vojna_1939-1945.shtml
2. Дюков А.Р. Пакт Молотова – Риббентропа в вопросах и ответах. – М. Фонд историческая память, 2009.- 176 с.
3. Емельянов Ю.В. Сталин на вершине власти. – М.: Вече, 2006.- 656 с.
4. Кунгуров А.А. Секретные протоколы, или Кто подделал пакт Молотова – Риббентропа. – М.: Алгоритм, 2009. - 624 с.
5. Пыхалов И.В. Великая оболганная война. - М.: Яуза, Эксмо, 2005. – 480 с.
6. Семиряга М.И. Тайны сталинской дипломатии 1939-1941 // http://militera.lib.ru/research/semiryaga1/index.html
7. Сидак В. Оригиналы секретных протоколов – на стол! // Обозреватель Observer. 2008, №8, с.87-105.
8. Симонов К. Глазами человека моего поколения. Размышления о И.В. Сталине. – М.: Изд-во Агентства печати Новости, 1998. – 480 с.
9. Сиполс В.Я. Дипломатическая борьба накануне второй мировой войны.- М.: Междунар. отношения, 1989. - 336 с.
10. Случ С.З. Германия и СССР в 1918—1939 годах: мотивы и последствия внешнеполитических решений.// http://www.portalus.ru/modules/history/print.php?subaction=showfull&id=1142637848&archive=&start_from=&ucat=1&
11. Смирнов В.П. Мюнхенская конференция и советско-германский пакт о ненападении в дискуссиях российских историков // 65 лет Великой Победы.- М.: МГИМО – Университет, 2010, т.1- 393 с., c. 103-121.
Кстати, все актуальные публикации Клуба КЛИО теперь в WhatsApp и Telegram:
подписывайтесь и будете в курсе.
Поделитесь публикацией!
© Если вы обнаружили нарушение авторских или смежных прав, пожалуйста, незамедлительно сообщите нам об этом по электронной почте или через форму обратной связи.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ: