М.С.Кедров. За Советский Север

Издательство: «Прибой», Ленинград, 1927г.

    

Задача, которую я себе поставил, заключалась в собрании и простом, бесхитростном изложении по возможности всех заслуживающих внимания фактов первого периода гражданской войны в Архангельском крае.

О многих событиях не сохранилось никаких письменных документов; события живут в памяти непосредственных участников, но, естественно, с каждым годом тускнеют и обесцвечиваются. 

В кругу товарищей – свидетелей описанного периода – неоднократно собиравшихся, удалось общими усилиями восстановить и исправить не один полузабытый эпизод.

Весь обработанный материал зачитывался в этом же кругу, где устранялись или сглаживались все субъективные, недостаточно установленные моменты. Но на полноту и законченность воспоминания все же претендовать не могут. (…)

(…)Иностранные консульства, находившиеся в Архангельске, подобно вологодским посольствам, стремились, не брезгая средствами, разложить неустойчивые советские элементы и привлечь их на свою сторону. Здесь я хочу рассказать об одном эпизоде, рисующем этих господ, которые, путем подкупа и несбыточных обещаний, посылали колеблющихся советских специалистов заведомо на такие дела, за которые даже по их законам виновные караются смертью.

В 20-х числах июля для заключенного шпиона Масспрат была доставлена в тюрьму довольно обширная передача. При тщательном осмотре в запечатанном куске мыла была обнаружена записка приблизительно такого содержания: «Друзья! Мною приняты меры для освобождения вас из тюрьмы. Когда вы выйдете на свободу, в свою очередь, помогите и мне вырваться отсюда. Я хочу служить в английских войсках. Примите от меня скромную лепту, при сем прилагаемую…» и т.д. В конце записки подпись: Командир 1-го Советского полка Иванов.

Иванов был арестован и признался, что, действительно, писал записку. На вопрос, что побудило его к тому, давал странные путаные объяснения. Одно было ясно: он действовал по наущению других.

Мне предстояло решить тяжелую задачу. 

Я старался убедить себя в том, что подобные лица должны беспощадно уничтожаться, хотя бы они служили лишь орудием в руках других. Тем не менее я колебался: всю жизнь я боролся против виселиц и расстрелов. Неужели теперь нужно прибегать к тем средствам, которые никогда раньше не достигали цели? Неужели рабочее-крестьянская власть не может обойтись без казней? Вспомнил генерала Краснова, Пуришкевича и других злейших врагов пролетарской революции, отпущенных большевиками на волю. 

Вспомнился мне также разговор с т.Троцким в мае 1918 года по поводу наблюдавшегося роста хищений военного имущества. Лев Давыдович тогда сказал: «Необходимо одного-другого подобного хищника поставить к стенке и расстрелять, чтобы другим неповадно было…»

И как я решительно тогда возражал, что такая мера бесполезна, да и я лично не смогу никого расстрелять.

И вот теперь я начинал убеждаться, что т.Троцкий был прав, что за освобождение одного контрреволюционного генерала республика заплатила тысячами лучших своих сынов, что мягкость и человеколюбие в дальнейшем могут погубить единственное в мире рабочее государство.

Принял решение.