Кудрявцев И. Н. Ленский расстрел. Воспоминания участника.
106 лет со дня массового расстрела мирной демонстрации рабочих.
Рекомендуем литературу из которой можно подробно узнать о трагических событиях, которые произошли 4 (17) апреля 1912 г. на приисках Ленского золотопромышленного товарищества в Сибири.
Харьков: Украинский работник, 1934. 103 с.
А в т о б и о г р а ф и ч е с к а я з а м е т к а
Я с братом приехал на Ленские прииски в 1907 году, весной. До этого времени мы работали на Урале, на Кучумовском платиновом прииске, на реке Косье, в то время принадлежавшем графу Шувалову. По приезде на Лену, нам не удалось поступить на Федосиевский прииск, куда мы вначале попали, и мы нанялись на работу в шахту в дальней тайге на Ивановском прииске. Работали мы там до лета 1909 года. От тяжелой работы и плохого питания брат Алексей умер. Я там работать дальше не мог, поругался с управляющим приисков — Александром Митрофановичем Марковым (за зверское обращение и постоянные штрафы рабочие прозвали его „Зубом1*). Меня расчитали, и я ушел в ближнюю тайгу, где стал на работу в Федосиевском прииске — забойщиком. Поработал до самой забастовки, главным образом, на передовых мокрых работах. В первый же день забастовки (это было 3-го марта) рабочие барака № 16, где я жил, избрали меня старостой.
После ареста некоторых членов стачечного комитета, 3-го апреля 1912 года, я был избран членом стачечного комитета от Федосиевского прииска.
Трудно говорить о своей работе. Постараюсь осветить жизнь и борьбу рабочих нашего барака и Федосиевского прииска. За все время забастовки барак № 16 служил примером выдержки, дисциплинированности и солидарности,—в бараке не было ни пьянки, ни карточной игры, ни ссор или скандалов, не было даже обычных семейных схваток между рабочими и женами, не было случаев отказа от нарядов старосты. Рабочих посылали охранять электростанции, водоотливы, продовольственные магазины, склады с горючими веществами, конный двор и т. п. Все эти наряды выполнялись без пререканий. И самое главное— у нас скрывался активный член стачечного комитета— Александр Шишкин. Очень часто ночевал у нас под охраной рабочих председатель стачечного комитета — Григорий Васильевич Черепахин.
В нашем бараке при нашей помощи—тов. Черепахина и моей—была организована женская комиссия из 9-ти человек, проделавшая, при участии всех женщин приисков, большую работу: был собран богатый документальный материал, раскрывавший эксплоатацию женщин на принудительных работах (использование беременных и больных женщин на тяжелых работах, с которыми могли справляться только сильные мужчины, насилия над женщинами во время выполнения нарядов по уборке помещений холостяков-служащих, расчеты рабочих за протест против насилий и т. д).
Весь этот материал комиссия представила группе столичных адвокатов во главе с Керенским, а также комиссии Манухина. Наш барак был инициатором того, что федосиевцы, а по их примеру и рабочие других приисков, покидая после расстрела прииски, не отдавали ленцам своего инструмента — стальных бурой, плотничьих топоров, кайл и т. д. _ а потопили его в заброшенных старых шахтах, а деревянные вещи, кяк-то черенки, ручки, лопаты, а также всю домашнюю утварь поломали и сожгли перед бараком.
Федосиевский прииск прославился еще тем, что ни один рабочий прииска не остался работать в „Ленском товариществе". Все выехали в Иркутск — в Сибирь.
При выезде с прииска я был арестован и просидел в Бодайбо, в тюрьме, 3 месяца, после чего меня выслали из Бодайбо по месту жительства под надзор полиции с лишением права поступления на работу в предприятиях Лензолото.
После этого я уехал на Сучанские угольные копи (около Владивостока), где и работал забойщиком до 1914 г.
В ленской забастовке староста играл колоссальную роль. Он не только являлся „хозяином1* в бараке, организатором порядка и дисциплины, он был политическим руководителем, формирующим настроения рабочих.
Совет старост, существовавший на каждом прииске, был подлинным представителем рабочей массы, да и сами старосты были кадровыми рабочими — забойщиками.
В последующие годы бывшие старосты и рядовые рабочие, выросшие политически на уроках ленской забастовки, были крепкими пропагандистами и агитаторами против капитала, против царского правительства.
Под руководством политических руководителей большевиков т.т. Баташева, Черепахина н других мы, рядовые рабочие, закалились и стали хорошими большевиками, действительными бойцами за дело рабочего класса, за дело Ленина, за социальную революцию.
Ленские забастовщики в 1917 в дни Октября играли руководящую роль в ряде рабочих районов на большинстве сибирских горнозаводских предприятий.
И. Н. Кудрявцев
Я с братом приехал на Ленские прииски в 1907 году, весной. До этого времени мы работали на Урале, на Кучумовском платиновом прииске, на реке Косье, в то время принадлежавшем графу Шувалову. По приезде на Лену, нам не удалось поступить на Федосиевский прииск, куда мы вначале попали, и мы нанялись на работу в шахту в дальней тайге на Ивановском прииске. Работали мы там до лета 1909 года. От тяжелой работы и плохого питания брат Алексей умер. Я там работать дальше не мог, поругался с управляющим приисков — Александром Митрофановичем Марковым (за зверское обращение и постоянные штрафы рабочие прозвали его „Зубом1*). Меня расчитали, и я ушел в ближнюю тайгу, где стал на работу в Федосиевском прииске — забойщиком. Поработал до самой забастовки, главным образом, на передовых мокрых работах. В первый же день забастовки (это было 3-го марта) рабочие барака № 16, где я жил, избрали меня старостой.
После ареста некоторых членов стачечного комитета, 3-го апреля 1912 года, я был избран членом стачечного комитета от Федосиевского прииска.
Трудно говорить о своей работе. Постараюсь осветить жизнь и борьбу рабочих нашего барака и Федосиевского прииска. За все время забастовки барак № 16 служил примером выдержки, дисциплинированности и солидарности,—в бараке не было ни пьянки, ни карточной игры, ни ссор или скандалов, не было даже обычных семейных схваток между рабочими и женами, не было случаев отказа от нарядов старосты. Рабочих посылали охранять электростанции, водоотливы, продовольственные магазины, склады с горючими веществами, конный двор и т. п. Все эти наряды выполнялись без пререканий. И самое главное— у нас скрывался активный член стачечного комитета— Александр Шишкин. Очень часто ночевал у нас под охраной рабочих председатель стачечного комитета — Григорий Васильевич Черепахин.
В нашем бараке при нашей помощи—тов. Черепахина и моей—была организована женская комиссия из 9-ти человек, проделавшая, при участии всех женщин приисков, большую работу: был собран богатый документальный материал, раскрывавший эксплоатацию женщин на принудительных работах (использование беременных и больных женщин на тяжелых работах, с которыми могли справляться только сильные мужчины, насилия над женщинами во время выполнения нарядов по уборке помещений холостяков-служащих, расчеты рабочих за протест против насилий и т. д).
Весь этот материал комиссия представила группе столичных адвокатов во главе с Керенским, а также комиссии Манухина. Наш барак был инициатором того, что федосиевцы, а по их примеру и рабочие других приисков, покидая после расстрела прииски, не отдавали ленцам своего инструмента — стальных бурой, плотничьих топоров, кайл и т. д. _ а потопили его в заброшенных старых шахтах, а деревянные вещи, кяк-то черенки, ручки, лопаты, а также всю домашнюю утварь поломали и сожгли перед бараком.
Федосиевский прииск прославился еще тем, что ни один рабочий прииска не остался работать в „Ленском товариществе". Все выехали в Иркутск — в Сибирь.
При выезде с прииска я был арестован и просидел в Бодайбо, в тюрьме, 3 месяца, после чего меня выслали из Бодайбо по месту жительства под надзор полиции с лишением права поступления на работу в предприятиях Лензолото.
После этого я уехал на Сучанские угольные копи (около Владивостока), где и работал забойщиком до 1914 г.
В ленской забастовке староста играл колоссальную роль. Он не только являлся „хозяином1* в бараке, организатором порядка и дисциплины, он был политическим руководителем, формирующим настроения рабочих.
Совет старост, существовавший на каждом прииске, был подлинным представителем рабочей массы, да и сами старосты были кадровыми рабочими — забойщиками.
В последующие годы бывшие старосты и рядовые рабочие, выросшие политически на уроках ленской забастовки, были крепкими пропагандистами и агитаторами против капитала, против царского правительства.
Под руководством политических руководителей большевиков т.т. Баташева, Черепахина н других мы, рядовые рабочие, закалились и стали хорошими большевиками, действительными бойцами за дело рабочего класса, за дело Ленина, за социальную революцию.
Ленские забастовщики в 1917 в дни Октября играли руководящую роль в ряде рабочих районов на большинстве сибирских горнозаводских предприятий.
И. Н. Кудрявцев
Кстати, все актуальные публикации Клуба КЛИО теперь в WhatsApp и Telegram:
подписывайтесь и будете в курсе.
Поделитесь публикацией!
© Если вы обнаружили нарушение авторских или смежных прав, пожалуйста, незамедлительно сообщите нам об этом по электронной почте или через форму обратной связи.