Рабфак, или кое-что о советском образовании

В Российской империи дети из интеллигентных семей, позанимавшись с домашним учителем, поступали в гимназию, потом в университет или институт, потом путешествовали по Европе, и только после этого образование считалось завершенным. А вот за год-два из полуграмотного переростка сделать грамотного инженера, - и в Российской империи, и Российской Федерации любой сказал бы, что это бред, невозможно, не бывает! Поэтому сейчас рабфаковцев 1920-х годов наши граждане представляют, скажем, по фильму Бортко «Собачье сердце»: несимпатичное быдло, ввалившееся в дом к рафинированному интеллектуалу, и есть те самые «молодые кадры», надежда государства рабочих и крестьян.

Я расскажу историю мальчика, родившегося в 1907 году в деревне под Могилевом, в еврейской семье. У него было два старших брата, два младших брата и сестра. Школы для евреев в деревне не было, и грамоте мальчика обучил русский приятель, год проучившийся в церковно-приходской школе. После отмены черты оседлости старший брат мальчика перебрался в Петроград, устроился на завод. Остальные потянулись за старшим. Все работали и учились на рабфаке. Герой истории после рабфака закончил Ленинградский политехнический институт. Работал он на заводе «Большевик» (бывшем Обуховском), сначала рабочим, потом мастером. В 1938 году он стал главным инженером этого завода. В 1941-м – директором Красноярского военного завода им. Ворошилова, составленного из  эвакуированных заводов Ленинграда, Коломны и Калуги. С конца октября по начало декабря 1941 года в Красноярск пришли 29 эшелонов с оборудованием и людьми – 15 тыс. 849 человек. В ноябре 1941-го завод начал выпускать минометы: в первом квартале 1942 года - 300, а потом – по 500 в месяц. 

В 1943 году, когда завод им. Ворошилова был полностью отлажен, его директора откомандировали в Коломну поднимать Коломенский завод зенитной артиллерии.

Потом, с 1947 по 1953 год он был заместителем начальника Центрального артиллеристского конструкторского бюро в Ленинграде. С 1953-го – главным технологом завода «Энергомаш», разрабатывавшего ракетные двигатели. В 1967-м собрался было уйти на пенсию – вместо этого стал одним из организаторов и директором Центрального научно-исследовательского технологического института. Через двадцать лет у ЦТНИИ была куча филиалов по всей стране и Государственная премия. 

Это был мой дед. Он умер в 2007 году, - к этому времени от ЦТНИИ уже ничего не осталось.

Про свою работу дед никогда не рассказывал. А вот про рабфак, про то, как учился, вспоминал. Это была не профанация для галочки, для диплома, это была очень напряженная работа, замешанная на неистовом желании учиться. И он не был исключением, он был одним из многих, дорвавшихся до осуществления недавно еще несбыточной мечты  - стать инженером. И именно бывшие рабфаковцы, к началу сороковых эту мечту осуществившие, совершили потом немыслимое – эвакуацию советской военной промышленности с запада на восток. 

А я, вместо того, чтобы спросить, как они сумели за неполные два месяца не только перевести три или четыре завода через всю страну, но и сразу, с колес, наладить производство, с конца 1980-х приставала к деду с кровавыми сталинскими репрессиями. Вот на эти темы он не разговаривал, лишь однажды, когда я уж очень на него наседала с вопросами о Берии, поморщился: «Неприятный был человек…»