Оболганный СМЕРШ: дела и люди

В 2018 г. исполнился целый ряд дат, имеющих особое значение в истории отечественной военной контрразведки. Одной из них стало семидесятипятилетие образования "СМЕРШа". Хотя, фактически, история "СМЕРШ" как самостоятельной отечественной специальной службы - при этом мы имеем ввиду Главное управление контрразведки «СМЕРШ» (ГУКР «СМЕРШ») Народного комиссариата обороны/Министерства вооруженных сил СССР, существовавшее с 18 апреля 1943 г. по 4 мая 1946 г.,насчитывает всего 36 месяцев, оно вписало немало незабываемых страниц в историю не только нашей страны, но и Германии, Болгарии, Румынии, Венгрии, Югославии, Австрии и Польши.

И в последующие годы грозная аббревиатура «СМЕРШ» продолжала пугать как отечественных, так и зарубежных обывателей, а также тайных и откровенных недругов советского государства. Так, известный британский супершпион Джеймс Бонд, волей его создателя, еще в 1957 г. едва не стал жертвой «убийц из СМЕРШа»[1].

Издание 2016 г. мемуаров И.А. Серова[2]внесло немало новых граней в «послеправду» о «СМЕРШе», то есть – в целенаправленно формируемый в историческом сознании населения искаженный, необъективный образ военной контрразведки Советского Союза. В этой связи представляется необходимым проанализировать некоторые тезисы воспоминаний И.А. Серова.

Непосредственным историческим предшественником ГУКР «СМЕРШ» НКО является Управление особых отделов (УОО) НКВД, образованное на основании постановления Государственного Комитета Обороны № 187 от 17 июля 1941 г. в соответствии с приказом народного комиссариата внутренних дел СССР Л.П. Берии № 00940 от 19 июля. Его начальником стал комиссар государственной безопасности 3-го ранга В.С. Абакумов.

Судьба генерал-полковника Абакумова схожа с судьбами многих чекистов, призванных в органы  государственной безопасности Советского Союза в 1930-е годы, переживших как головокружительные карьерные взлеты, так и сокрушительные падения. В.С. Абакумов, безусловно, был продуктом своего времени, в котором причудливым образом переплетались героические и трагические события и страницы в истории страны.  

Виктор Семенович Абакумов родился 24 апреля (н. стиля) 1908 г. в Москве в простой рабочей семье. В автобиографии он писал 14 декабря 1939 г.: 

В аттестации В.С. Абакумова  1933 г. отмечается:       

Однако один из указанных недостатков - неучастие в следственных делах - вскоре был ликвидирован. Причем статный молодой капитан госбезопасности применял по отношению к подследственным и физическую силу (в частности, он участвовал в следствии в отношении отозванного из-за границы резидента ИНО НКВД Я.И. Серебрянского[3]).

Несмотря на ряд нареканий в его адрес, карьерный взлет В.С. Абакумова начался в декабре 1938 г., когда новым наркомом внутренних дел СССР Л.П. Берией он был назначен исполняющим обязанности начальника Управления НКВД по Ростовской области (в должности начальника утвержден 27 апреля следующего года).

25 февраля 1941 г. последовала очередная ступень в карьере Абакумова - он назначается заместителем наркома внутренних дел СССР Л.П. Берии.

После 22 июня В.С. Абакумов выполняет отдельные поручения Л.П. Берии - он курировал УНКВД по г. Москве и Московской области, эвакуацию из Москвы архивов Совета народных комиссаров (СНК) и ЦК ВКП(б), был включен в Совет по эвакуации.

В условиях стремительного наступления немецких войск, обусловленного, в частности, и эффективной разведывательной деятельностью германской военной разведки, противодействие ей советской военной контрразведки приобретало первостепенное значение. Всего же на советско-германском фронте действовало свыше 14 тысяч сотрудников германских спецслужб.

Следует отметить, что первоначально деятельность абвера по заброске разведывательной и диверсионной агентуры направлялась на  передовые позиции советских войск и ближние их тылы. Так, уже к концу 1941 г.органами НКВД, включая и особые отделы, было арестовано около 5 тысяч германских агентов,  более половины из которых были обезврежены непосредственно в зоне боевых действий РККА.   Помимо выполнения собственно оперативно-чекистских функций, оперативный состав особых отделов НКВД принимал участие в проведении операций по борьбе с парашютными десантами противника, по розыску и задержанию вражеских агентов, дезертиров, участников разного рода бандитско-повстанческих формирований.

По мере краха стратегии "блицкрига", ставшего очевидным с началом затяжных позиционных боев на московском направлении в октябре 1941 г., центр тяжести разведывательно-подрывной деятельности германской разведки  началпереноситься на тыловые районы СССР.

Л.П. Берия был удовлетворен руководством особыми отделами В.С. Абакумовым и отражение результатов их работы составляло немалую часть докладов И.В. Сталину и спецсообщений НКВД СССР в ГКО. В 1942 - 1944 годах, с учетом специфики деятельности германских спецслужб, совершенствовались формы и методы противодействия им военных контрразведчиков, что позволило действовать более гибко, овладевать инициативой, что в целом вело к росту мастерства оперативного состава военной контрразведки.

Однако в борьбе с агрессором органы госбезопасности несли также значительные потери. Так, по состоянию на 1 марта 1944 г., только в военной контрразведке значились: убитыми – 3 725 сотрудников, пропавшими без вести – 3 092 сотрудника, ранеными и выбывшими в госпитали – 3 520 человек.

В этой связи В.С. Абакумов уделял серьезное внимание подготовке пополнения особых отделов: в них направлялись кадры, прошедшие специальную подготовку, причем именно с учетом опыта войны, а на эту  профессиональную подготовку направлялись преимущественно офицеры РККА, уже имевшие боевой опыт.

23 июля 1941 г. по инициативе Абакумова при Высшей школе НКВД СССР были организованы специальные курсы по подготовке военных контрразведчиков. К октябрю 1941 г. только Высшей школой НКВД  в особые отделы были направлены около 1 200 выпускников курсов подготовки оперативного состава. Курсы подготовки военных контрразведчиков (с ноября 1943 г. – Школа ГУКР «СМЕРШ» НКО) в   Новосибирске в 1941 – 1945 г. подготовили еще около 4 тысяч сотрудников для особых отделов – органов «СМЕРШ».

Помимо этого, для восполнения потерь личного состава особых отделов на службу призывались офицеры запаса госбезопасности,  в особые отделы направлялись сотрудники территориальных органов, выпускники ускоренных курсов и школ НКВД, подбор которых, в частности, велся и среди добровольцев, массово штурмовавших военкоматы с требованием отправить их на фронт, а также среди воинов, проявивших мужество и героизм в боях, в период их нахождения на излечении после полученных ранений в госпиталях.

Однако в своих мемуарах первый председатель КГБ И.А. Серов писал: "на особые отделы фронтов были Абакумовым назначены малограмотные особисты, как в общеобразовательном плане (3-4 класса образование, но большой стаж в органах), так и в военном ничего не знают»[4].  При этом упускает из виду, что и он сам был направлен для службы в органы НКВД в январе 1939 г. в группе 200 выпускников военных академий РККА, и после двухнедельной подготовки, получивших назначение на должности начальников особых отделов. Столь же необъективным является и следующее утверждение мемуариста «Раз они не могут организовать как следует работу по выявлению шпионов и диверсантов в частях и в тылу войск, то все это должны чем-то восполнить, чтобы «показать» видимость и работы и «свои успехи»[5].

Отметим при этом, что сам Серов с февраля 1941 г. по ноябрь 1944 г. не руководил ни одним контрразведывательным подразделением, являясь, по сути, генералом для особых поручений при наркоме внутренних дел. С ноября 1944 г. по май 1945 г., Серов являлся уполномоченным НКВД  СССР по 1-му Белорусскому фронту. В этот период времени он действительно тесно общался с начальником УКР «СМЕРШ» фронта А.А. Вадисом (подобно многим другим генералам «СМЕРШа», 24 ноября 1951 г. он будет уволен из органов МГБ с должности заместителя министра. А 23 ноября 1954 г.  Постановлением Совета Министров СССР № 2349-1118сс Вадис был лишен звания генерал-лейтенанта и всех боевых наград «как дискредитировавший себя за время работы в органах… и недостойный в связи с этим высокого звания генерала»). В дальнейшем, оставаясь заместителем, первым (с 24 февраля 1947 г.) заместителем министра внутренних дел СССР С.Н. Круглова, И.А. Серов до 13 марта 1953 г., не имел никакого отношения ни к органамгосбезопасности, ни к оперативной работе.

18 апреля 1943 г. командующим войсками фронтов была направлена совершенно секретная шифртелеграмма начальника Генерального штаба А.М. Василевского:

Таким образом, командование фронтов и военных округов сразу информировалось о задачах и полномочиях органов «СМЕРШ».

Указанные в телеграмме задачи военной контрразведки содержались и в утвержденном наркомом обороны И.В. Сталиным Положении о ГУКР НКО «СМЕРШ» и его органах на местах (утверждено Постановлением ГКО СССР от 21 апреля 1943 г. № 3222 сс/ов).

Положение о ГУКР НКО обязывало управления и отделы контрразведки «СМЕРШ» информировать Военные Советы и командование соответствующих частей, соединений и учреждений РККА "по вопросам своей работы: о результатах борьбы с агентурой противника, о проникших в части армии анти советских элементах, о результатах борьбы с изменой Родине и предательством, дезертирством, членовредительством"[10]. Помимо этого, начальники управлений и отделов «СМЕРШ»  фронтов, армий и военных округов имели право присутствовать на заседаниях соответствующих Военных Советов.

Причиной карьерного взлета Абакумова являлись оценки его деятельности и характеристики, дававшиеся Л.П. Берией при личных докладах И.В. Сталину. В дальнейшем у Сталина сложились собственные оценки в процессе личных докладов Абакумова. Хотя В.С. Абакумов пребывал в должности заместителя наркома обороны только до 20 мая 1943 г., но и после этого у него сохранилась привилегия прямого и экстренного доклада И.В. Сталину, что существенно повышало его влияние и авторитет в военных кругах.

Центральный аппарат ГУКР НКО «СМЕРШ» насчитывал всего 646 штатных единиц и располагался, совместно с НКВД и НКГБ СССР – их повторное разделение состоялось 14 апреля 1943 г.[11], в доме 2 на площади Дзержинского, на четвертом и седьмом этажах.

Штаты Управлений «СМЕРШ» в Действующей Армии составляли: для фронтов, имеющих в своем составе более 5 армий, – 130 человек;  для фронтов,  имеющих менее 5 армий, – 112 человек. Численность Отделов  УКР «СМЕРШ» армий была установлена в 57 человек, а численность отделов «СМЕРШ» военных округов – от 102 до 193 человек.

В мае 1943 г., для обеспечения скрытности подготовки контрнаступления  на Курской дуге, по настоянию Абакумова ГУКР "СМЕРШ" было передано из НКГБ ведение радиоигр с противником. В этот период для дезинформирования германского командования были задействованы 9 радиостанций в районе Курска, две радиостанции перевербованных германских агентов в Москве, по одной радиостанции в Пензе и Саратове. При этом, как Л.П. Берия докладывал в ГКО в июне 1943 г., НКВД продолжалось ведение еще 24 радиоигр с противником (65 ранее проводившихся радиоигр уже были прекращены).

В этой связи обращаем внимание на некорректность встречающегося утверждения о том, что органами военной контрразведки ("СМЕРШ") в годы войны были проведены 183 радиоигры с противником, поскольку не менее трети из них, особенно в 1942 - начале 1943 г., велись органами НКВД-НКГБ.

Приказом И.В. Сталина в июне 1943 г. «для подготовки и переподготовки оперативного состава органов «СМЕРШ» были образованы 4 постоянные школы (две в Москве, в  Ташкенте и Хабаровске) со сроком обучения от 6 до 9 месяцев, а также 4-х месячные курсы в Новосибирске и Свердловске[12]. Первоначальный штат курсантов устанавливался в 1750 человек, но в дальнейшем он был увеличен за счет как создания новых школ (Новосибирск, Ленинград), так и расширения контингентов обучаемых.

Читателям, при знакомстве с мемуарами И.А. Серова, следует также иметь ввиду его затяжной конфликт с министром госбезопасности СССР В.С.  Абакумовым. В связи с этим Серов  даже был просил защиты лично у Сталина. И, как следствие этого конфликта, пережитое унижение и опасения, при немалых амбициях и эгоцентризме Серова, не могли не сказаться на его отношении и к Абакумову, и к его подчиненным, на объективности приводимых им в мемуарах оценок. Впрочем, он  в своих воспоминаниях не отзывался объективно, тепло практически ни о ком из своих многочисленных сослуживцев, а некоторых даже пытался оклеветать.

Об одном из них И.А. Серов ограничился лишь следующей характеристикой «[По оперативной] работе взял заместителем Ивашутина, бывшего следователя по особо опасным делам округа с неоконченным высшим образованием. В оперативной работе не силен, в разведке совсем не кумекает»[13]. Правдой здесь является лишь то, что действительно П.И. Ивашутин был призван в органы НКВД в один день с Серовым после окончания третьего семестра Военно-воздушной академии им. Н.Е. Жуковского. В 1939-1940 гг. во время советско-финской войны являлся начальником особого отдела стрелкового корпуса. С июля 1941 г. - в органах военной контрразведки Действующей Армии, с апреля 1944 г. - начальник УКР "СМЕРШ" Юго-Западного (впоследствии - 3-го Украинского фронта) начальник УВКР Южной группы советских войск (1945-1947) и управления особых отделов Группы советских оккупационных войск в Германии (1947-1949), министр государственной безопасности Украинской ССР (1952-1953).

Умалчивает Серов и о том, что задолго до назначения 24 января 1956 г. первым заместителем председателя КГБ, Ивашутин, имея несравнимо больший опыт оперативной деятельности, руководил практически всеми вопросами оперативной работы КГБ при СМ СССР[14].

Нельзя не отметить и того факта, что В.С. Абакумов объективно показал себя талантливым организатором и руководителем военной контрразведки. К числу его важных инициатив следует, в первую очередь, отнести  разработку в кратчайшие сроки ряда инструктивно-методических документов для действий оперативного состава подчиненных органов: Инструкции по организации ведения радиоигр с противником (объявлена директивой ГУКР «СМЕРШ» НКО от 16 июля 1943 г.) и Инструкции по организации розыска агентуры разведок противника (директива ГУКР  «СМЕРШ» НКО от 9 сентября 1943 г.).  Данные документы были призваны рационализировать, с учетом приобретенного опыта, работу военных контрразведчиков, что способствовало повышению ее эффективности и результативности.

Отныне уже не Второе управление НКГБ, а ГУКР «СМЕРШ» рассылал в подчиненные органы, а также в НКВД и НКГБ СССР, ориентировки по розыску выявленных агентов германских, финских и иных разведорганов, действовавших на советско-германском фронте.

К числу важных информационно-аналитических документов, подготовленных в кратчайшие сроки ГУКР «СМЕРШ»,  следует отнести и сборники справочных материалов «Органы германской разведки, действующие на советско-германском фронте» (август 1943 г.) и аналогичный справочник об органах финской разведки (март 1944 г.), которые также широко использовались в работе НКВД и НКГБ СССР.

Хорошее знание противника позволяло военным контрразведчикам не только вести с ним радиоигры и осуществлять дезинформационные мероприятия, но и проводить операции по агентурному проникновению в его спецслужбы, обеспечивавшие упреждающее выявление агентуры, официальных сотрудников и готовившиеся операции этих разведорганов.

Накопленный военными контрразведчиками сведения, позволяли им также заводить оперативные разработки на конкретные разведывательные, контрразведывательные и карательные органы противника, действовавших на временно оккупированной советской территории в зоне ответственности УВК соответствующих фронтов, готовить и проводить при наступлении советских войск мероприятия по их ликвидации, а также захвату личного состава, агентуры, зданий и документов. Причем первоначальная информация об интересующих военную контрразведку объектах в тылах неприятельских войск в ГУКР «СМЕРШ»  поступала как от 4-го (зафронтового) управления НКВД, так  и его территориальных органов, а также добывалась им непосредственно в процессе оперативной работы.

Непосредственно работу по выявлению и розыску агентуры противника и ведению с ним радиоигр в центральном аппарате ГУКР осуществлял 3-й отдел (его возглавлял полковник Г.В. Утехин[15], позднее – Д.П. Тарасов[16]), а ведением разведывательной и контрразведывательной работы на временно оккупированных территориях (зафронтовой деятельности) занимался 4-й отдел (его возглавляли полковник П.П. Тимофеев[17], затем Г.В. Утехин).

В УКР «СМЕРШ» фронтов 2-е отделы занимались борьбой с агентурой противника, разведработой за линией фронта, контрразведывательной работой среди военнопленных и фильтрацией вышедших из окружения красноармейцев, 3-и отделы курировали работу подчиненных органов, а 4-е отделы были следственными.

Следует также отметить, что  контрразведывательную работу по установлению мест дислокации карательных, диверсионно-разведывательных органов, штабов  и административных  учреждений оккупантов, розыску оставленных на «оседание» на освобождаемой советскими войсками территории агентов противника, начинали подвижные  оперативные группы военной контрразведки «СМЕРШ» соответствующих фронтов. 

И только затем, на сменувоенным контрразведчикам,прибывали оперативные группы республиканских или областных управлений НКВД – НКГБ,  из числа сотрудников которых формировались новые территориальные органы госбезопасности, продолжавшие работу по розыску агентуры противника, карателей, коллаборационистов и иных пособников оккупантов, вскрытию и документированию карательных акций и иных преступлений оккупационных властей против гражданского населения. Но на освобождаемых от германской оккупации территориях европейских государств весь кругконтрразведывательных задач был возложен на органы «СМЕРШ». 

Обо всех добытых в результате этих мероприятий, а также допросов подозреваемых и свидетелей, данных, включая сообщения зафронтовой агентуры, информировался ГУКР «СМЕРШ», и нередко они направлялись Абакумовым и в ГКО.

Вследствие отмеченных обстоятельств, с середины 1943 г. ГУКР «СМЕРШ» стал основным поставщиком контрразведывательных сведений для Государственного комитета обороны, что, безусловно, не могло не сказываться на авторитете его руководителей, и, прежде всего, В.С. Абакумова.

«СМЕРШ» также оказывал существенную помощь территориальным органам НКГБ СССР путем систематического направления «ориентировок по розыску выявленных агентов противника», содержавших установочные данные и приметы, иные сведения, необходимые для организации оперативного розыска подозреваемых. Такое повседневное практические взаимодействие в целом значительно повышало эффективность деятельности органов  контрразведки в стране в целом.

В 1944-1945 гг. "СМЕРШ" пришлось вступить в бой с новым противником - с оставлявшимися в тылах наступающей РККА разведывательными и диверсионными резидентурами германских спецслужб, а также поддерживаемыми им вооруженными формированиями националистов (Украинской повстанческой армией, "лесными братьями", "Армией Крайовой", Ягдфербанд ваффен СС, "вервольфом" и другими).

С начала мая 1945 г. фронтовые управления контрразведки «СМЕРШ» выполняли на освобожденных территориях сопредельных государств (Румынии, Венгрии, Болгарии, Польши, Чехословакии, Германии и Австрии) все функции разведки и контрразведки. Понятно, что объем и специфика решаемых на этом этапе задач во многом определялась как географическими, национальными, демографо-социальными,  так и историческими особенностями конкретных регионов. 

Поэтому бывший начальник УКР «СМЕРШ» 3-го Украинского фронта П.И. Ивашутин имел все основания утверждать: «За годы войны управления «СМЕРШ» фронтов из чисто контрразведывательного органа превратились в мощную разведывательно-контрразведывательную службу, занимавшуюся не только розыском вражеской агентуры, но и агентурной разведкой во фронтовом тылу врага. Принижать заслуги Абакумова в успешной работе ГУКР  «СМЕРШ» несерьезно. Думаю, что этого не позволит себе ни один контрразведчик военного времени. Практические результаты деятельности «СМЕРШ» оценивались выше, чем у НКГБ, что и стало причиной выдвижения Абакумова».

Органы «СМЕРШ» с момента своего образования занимались и фильтрацией (проверкой) лиц, выходивших из окружения, возвращавшихся в СССР из западных оккупационных зон Германии. Из более чем пяти миллионов "перемещенных лиц", прошедших фильтрацию к концу 1945 г., 4 миллиона 200 тысяч репатриированных граждан (57,8 % от их общего числа), были отправлены по месту жительства или призыва; 19, 1 % были призваны в РККА; 14,5 % были отправлены на два года в строительные батальоны; 8,6 % (около 360 000 человек) были привлечены к уголовной ответственности[18].

Начальники фронтовых управлений контрразведки «СМЕРШ» принимали участие в Параде победына Красной площади Москвы 24 июня 1945 г. в составе сводных полков фронтов, внесших решающий вклад разгром агрессоров: А.А. Вадис (1-й Белорусский), Я.А. Едунов (2-й Белорусский), П.В. Зеленин (3-й Белорусский), Н.А. Осетров (1-й Украинский), Н.А. Королев (2-й Украинский), П.И. Ивашутин (3-й Украинский), Н.К. Ковальчук (4-й Украинский), Н.Г. Ханников (1-й Прибалтийский), И.И. Головлев (Отдел «СМЕРШ» Беломорского военного округа).

7 мая 1946 г. генерал-лейтенант В.С. Абакумов назначается министром государственной безопасности СССР. Если в апреле 1943 г. Абакумов был креатурой Берии, и прекрасно понимал, что ему необходимо заслужить доверие и авторитет в глазах Сталина, с чем он, судя по полученным в 1944 - 1945 гг. орденам и званиям, выдвижению на пост министра, безусловно, справился. Теперь же ему надо было укрепить сложившееся мнение о себе как о принципиальном, надежном, дисциплинированном, креативном и незаменимом исполнителе поручений "партии и правительства", персонифицированных в воле и указаниях И.В. Сталина.  Наглядные примеры его предшественников на этом посту Ягоды и Ежова, осужденных за "контрреволюционные преступления", должны были научить его осторожности, сдержанности и осмотрительности.

Теперь объективно власть Абакумова простиралась не только на территорию СССР, но и государств, на территориях  которых дислоцировались группы советских войск (Австрию, Болгарию, Венгрию, Восточную часть Германии, Польшу и Чехословакию).

А на базе ГУКР «СМЕРШ» Министерства вооруженных сил СССР было сформировано Третье Главное управление МГБ, которое последовательно возглавляли Н.Н. Селивановский (1946-1947), Н.А. Королев[19] (1947-1951), Я.А. Едунов[20] (1951-1952), С.А. Гоглидзе[21] (1952-1953).

Первым шагом Абакумова на пути завоевания доверия Сталина стала ревизия дел МГБ: вместо 10 дней, определенных Политбюро ЦК ВКП(б) 5 мая 1946 г. для составления акта сдачи-приема министерства, эта работа растянулась до 18 июля. В направлявшихся до этой даты Сталину спецсообщениях Абакумов стремился во всех недостатках и провалах в деятельности органов госбезопасности и нарушениях законности обвинить лично В.Н. Меркулова. Следует отметить, что члены "комиссии по сдаче дел" Л.П. Берия, Н.Н. Селивановский и другие, соглашались с наличием недостатков в деятельности МГБ. (В частности, комиссия указала на серьезные проблемы и объективные трудности в разведывательной работе, за шесть месяцев указав на опасности провалов, один из которых произошел в США в ноябре 1946 г. в результате предательства агента "Мирна")[22].

В постановлении  Политбюро ЦК ВКП(б) от 20 августа отмечалось, что "...чекистская работа в МГБ находится в запущенном состоянии". Вполне вероятно, что данные события стали следствием начинавшейся подковерной  борьбы разных группировок в политической элиты страны.

Разумеется, новый министр направлял на важнейшие посты в министерстве хорошо ему известных, преимущественно по работе в "СМЕРШ", сотрудников, пользующихся его полным доверием.

Но, фактически, история «СМЕРШа» на этом не закончилась. Многие его офицеры в конце 1940-х годов были назначены на руководящие должности в различных подразделениях МГБ. Что роковым образом сказалось на их судьбе после ареста  12 июля 1951 г. «всесильного» министра Абакумова. (Его преемником на этом посту стал С.Д. Игнатьев).

Так, в октябре 1951 г. был уволен из органов МГБ заместитель министра, И.И. Горгонов[23] (в 1943-1946 г. – начальник 1-го отдела ГУКР).

Следует отметить, что в 1946 - 1948 гг. одним из приоритетных направлений деятельности МГБ СССР был розыск агентуры германских спецслужб. В розыск объявлялись также установленные активные члены различных зарубежных антисоветских организаций – от «Антибольшевистского блока народов» (АНБ), «Комитета освобождения народов России» (КОНР), «Народно-трудового союза» (НТС), до «Организации украинских националистов» (ОУН) и тому подобных.

В отдельных из циркулярно рассылавшихся в подразделения министерства ориентировках по розыску содержались данные на от нескольких десятков, до сотен лиц. Основаниями для прекращения розыска могли быть: установление фактов смерти разыскиваемых лиц; отсутствия в их действиях состава преступлений (например, сотрудничества с советским подпольем или партизанскими формированиями, выполнение заданий советской разведки), установление их пребывания за границей. Вот пример шифртелеграммы МГБ СССР от 28 ноября 1946 г.: "... прекратить розыск Таганц… Т.И., 1913 г.р., уроженца…, так как принадлежность последнего к германской разведке не подтвердилась (Алфавитный список № 2 ГУКР «СМЕРШ», ст. 623)».

Позднее в территориальные органы МГБ стали также направляться ориентировки по розыску агентов английской и американской разведок готовившихся к заброске, или заброшенных в Советский Союз – первая подобная ориентировка датирована 28 сентября 1946 г.,   и в ней указывалось: «В результате фильтрации и агентурно-следственной работы, органами МГБ был выявлен ряд английских агентов…».

В связи с активизацией разведывательно-подрывной деятельности против СССР спецслужб Великобритании и США, борьбе со шпионажем придается все возрастающее значение. Основополагающим документом в этом плане стал приказ МГБ СССР от 2 февраля 1947 г. «Об усилении борьбы с агентурой американской и английской разведок». Хотя, исторической справедливости ради, следует подчеркнуть, что до начала 1950-х годов американская разведка, с октября 1947 г. – Центральное разведывательное управление (ЦРУ), пребывала в положении «младшего партнера» более опытной британской Сикрет интеллидженс сервис (СИС или Ми-6).

Следует отметить, что в 1946 - 1951 гг. органами МГБ было арестовано несколько десятков иностранных агентов, заброшенных с разведывательными заданиями в СССР, в том числе на территорию Украинской ССР, республик Прибалтики, привлечены к уголовной ответственности тысячи фашистских пособников, виновных в арестах, истязаниях и смерти советских патриотов, подпольщиков и партизан, гражданского населения.

В тоже время, будучи безгласным исполнителем указаний Сталина, Абакумов, конечно, не мог не понимать, что отдельные "особые поручения", например, содержащиеся в Указе Президиума Верховного Совета СССР от 21 февраля 1948 г. "О направлении особо опасных государственных преступников по отбытии наказания в ссылку на поселение в отдаленные местности СССР", являлись прямым нарушением принципов советского законодательства. Таковым же являлись и отдельные устные указания и приказы самого министра. Но его положение осложнялось также отсутствием как закона, так даже и положения о МГБ, в которых бы четко регламентировались его функции и полномочия, права министра и иных руководителей.

Достижение МГБ отдельных действительно положительных результатов в борьбе с разведывательно-подрывной деятельностью спецслужб иностранных государств, наверное, породили у Абакумова чувство чрезмерной самоуверенности, своеобразное, так хорошо знакомое Сталину, "головокружение от успехов".

Причиной падения казавшегося всемогущим министра стал банальный донос на него одного из подчиненных, подполковника  М.Д. Рюмина, писавшего 2 июля 1951 г.: "тов. Абакумов, по моим наблюдениям, имеет наклонности обманывать правительственные органы путем замалчивания серьезных недочетов в работе органов МГБ"[24].

Уместно подчеркнуть, что, по своему служебному положению, Рюмин не располагал доступом к документам, которые могли бы дать основания для подобных выводов и обвинений в адрес министра. Обвинения Абакумову были аналогичны предъявлявшимся им самим пятью годами ранее Меркулову.

Позднее к ним присоединилось еще и обвинение «в участии в сионистском заговоре в МГБ».

4 июля Абакумов был отстранен от исполнения обязанностей министра, а 12 июля был арестован. За этим последовал также арест ряда "выдвиженцев" опального  министра.

В подготовленной для И.В. Сталина заместителем министра госбезопасности С.А. Гоглидзе докладной записке отмечалось, что с 1 июля 1951 по 1 июля 1952 г. были освобождены от занимаемых должностей «как не справлявшиеся с работой» 1 583 сотрудника, а также уволены из органов МГБ «за нарушение дисциплины», «советской законности», «злоупотребление служебным положением» и «морально-бытовое разложение» еще свыше 3 тысяч человек, в том числе 500 сотрудников центрального аппарата министерства. Однако впереди еще были новые волны не вполне объективной критики в адрес органов безопасности и их дискредитации.

Несмотря на серьезные изменения политических условий в стране, В.С.  Абакумов находился под следствием 41 месяц, и за это время сменилось 4 министра-"куратора" его дела - С.Д. Игнатьев[25], Л.П. Берия, С.Н. Круглов, И.А. Серов, что уже само по себе наводит на мысль о его политическом "заказе".

Следует подчеркнуть, что, несмотря на применявшиеся к нему жесткие и изощренные методы "выбивания показаний" (с июля 1951 по март 1953 г. при министре С.Д. Игнатьеве) - была арестована его жена и их трехмесячный сын Игорь[26], Виктор Семенович на допросах не оговорил никого из своих арестованных подчиненных - не будет преувеличением сказать, что своим мужественным поведением он сохранил им не только свободу, но и жизнь (почти все из них были освобождены, со снятием обвинений, в марте-апреле 1953 г.).

19 декабря 1954 г. В.С. Абакумов был осужден на выездном заседании Военной коллегией Верховного Суда СССР в Ленинграде к высшей мере наказания. Одновременно с бывшим министром были осуждены: начальник следственной части по особо важным делам МГБ СССР А.Г. Леонов, (начальник Следственной части по особо важным делам МГБ, арестован по письму Рюмина, расстрелян), его заместители В.И. Комаров (расстрелян) и  М.Т. Лихачев (расстрелян), начальник секретариата МГБ СССР И.А. Чернов (15 лет лишения свободы) и заместитель начальника секретариата МГБ  Я.М. Броверман (25 лет лишения свободы).  

В декабре 1997 г. Главной военной прокуратурой Российской Федерации он был реабилитирован по части инкриминировавшихся ему деяний: измена Родине, участие «в сионистском заговоре», затягивании следственных дел. Но, в тоже время, он не был реабилитирован по обвинениям в нарушениях социалистической законности, в частности - фальсификации т.н. дел "авиаторов" (1946), "Еврейского антифашистского факультета" (1948), "Ленинградского" (1949). Однако большинство современных исследователей придерживаются мнения, что инициатива появления этих "дел" принадлежала "Инстанции", то есть высшему советскому руководству, в руках которого Абакумов оказался и послушным исполнителем, и заложником одновременно.

И, как писал И.А. Серов, дело «банды Абакумова» проходило под его контролем, в отличие от «дела Берии». В результате организованной им «чистки»,не скомпрометированными остались лишь три начальника фронтовых управлений контрразведки «СМЕРШ» фронтов: Н.И. Железников, Д.И. Мельников и П.И. Ивашутин.

Понятно, что подобная дискредитация руководящих кадров ГУКР «Смерш» не могла не повлиять на восприятие в обществе не только образа военной контрразведки «СМЕРШ», но и органов госбезопасности в целом. 

Бывший руководитель Департамента военной контрразведки ФСБ России   А.Г. Безверхний, говоря о В.С.  Абакумове, отмечал, что было бы неправильным писать его портрет только одной краской, белой или черной. Это сложная, противоречивая личность, которую невозможно оценить одномерно.

[1] См.: Флеминг Я. Из России – с любовью.

[2] Серов И.А. Записки из чемодана. Тайные дневники первого председателя КГБ, найденные через 25 лет после его смерти. М., 2016.

[3] Серебрянский Яков Исаакович (1892-1956), полковник, почетный сотрудник НКВД. В органах ВЧК с 1920 г., с 1923 г. - в Иностранном отделе. Находился на нелегальной работе в Палестине, Бельгии, Франции, Китае и Японии. С 1929 г. возглавлял спецподразделения внешней разведки ОГПУ-НКВД. В октябре 1938 г. арестован по обвинению "в сотрудничестве с французской разведкой". По фальсифицированному обвинению приговорен к высшей мере наказания, но в августе 1941 г. амнистирован вследствие ходатайств П.Л. Судоплатова и Л.П. Берии. С октября - на руководящей работе в 4-м управлении НКВД-НКГБ СССР. В 1946 г. вышел в отставку. Возвращен в органы МВД в 1953 г. по инициативе Л.П. Берии, что и стало причиной его повторного ареста 8 октября 1953 г. и привлечения к следствию по обвинениям. Скончался 30 марта 1956 г. во время допроса следователем военной прокуратуры в Бутырской тюрьме. В мае 1971 г. реабилитирован по всем предъявлявшимся ему обвинениям, в ноябре 1989 г. восстановлен в КПСС.

[4] Серов И.А. Записки из чемодана. Тайные дневники первого председателя КГБ, найденные через 25 лет после его смерти. М., 2016, с. 161.

[5] Там же, с. 162.

[6] Мешик Павел Яковлевич (1910-1953), в органах ОГПУ с 1932 г. В 1941 и 1953 гг. нарком госбезопасности Украинской ССР, в 1945 г. советник при Временном правительстве Польши, в 1945-1953 гг.  один из руководителей программы создания советского атомного оружия. В марте-июле 1953 г. - министр госбезопасности Украинской ССР. Осужден к высшей мере наказания по делу Л.П. Берии.

[7] Селивановский Николай Николаевич (1901-1997), генерал-лейтенант. В органах ГПУ с 1922 г. Начальник особых отделов Юго-Западного (1941-1942) и Сталинградского фронтов (1942-1943), заместитель начальника ГУКР «Смерш»  НКО СССР. В 1945-1946 гг. – советник при министерстве общественной безопасности Польши, затем – начальник 3-го Главного управления МГБ (1946-1947), заместитель министра госбезопасности СССР (1946-1951). С 1 ноября 1951 г. находился под следствием. В ноябре 1953 г. уволен в запас «по фактам дискредитации».

[8] Бабич Исай Яковлевич (1902-1948), генерал-лейтенант. В органах ВЧК-НКВД с 1920 гг., с сентября 1940 г. на руководящих должностях в военной контрразведке. С мая по сентябрь 1945 г. координировал деятельность УКР «СМЕРШ» Дальневосточного и Забайкальского фронтов. С 1946 г. - заместитель начальника Третьего Главного управления МГБ СССР - начальник Высшей школы МГБ.

[9] СМЕРШ. Исторические очерки и архивные документы. М., 2005, с. 68.

[10] См.: Положение о Главном Управлении контрразведки НКО ("СМЕРШ") и его органах на местах. // Лубянка:  Сталин и НКВД - НКГБ - ГУКР "СМЕРШ". 1939 - март 1946. Документы высших органов партийной и государственной власти. М., 2006, сс. 373-375.

[11] Лубянка:  Сталин и НКВД - НКГБ - ГУКР "СМЕРШ". 1939 - март 1946. Документы высших органов партийной и государственной власти. М., 2006, сс. 371-372.

[12]Лубянка.Сталин и НКВД - НКГБ - ГУКР "СМЕРШ". 1939 - март 1946. Документы высших органов партийной и государственной власти. М., 2006, сс. 386-387.

[13] Серов И.А. Записки из чемодана. Тайные дневники первого председателя КГБ, найденные через 25 лет после его смерти. М., 2016, с. 427.

[14] Подробнее см.: Хлобустов О.М. Петр Ивашутин. Жизнь отдана разведке. М., 2015.

[15] Утехин Георгий Валентинович (1906-1987), генерал-майор. В органах НКВД с 1933 г. С июля 1941 г. - начальник особых отделов арий Ленинградского и Донского фронтов, с 29 апреля 1943 г. - начальник 3-го, с 14 января 1944 г. - 4-го отделов ГУКР НКО "СМЕРШ". С мая 1946 г. - на руководящей работе в МГБ СССР. 29 октября 1951 г. отстранен от должности и арестован по "делу Абакумова". Освобожден и полностью реабилитирован 21 марта 1953 г. С 24 марта по декабрь 1955 г. продолжал службу в органах МВД - КГБ при СМ СССР.

[16] Тарасов Дмитрий Петрович (1913-1994), полковник. В органах НКВД с 1935 г. С 1939 г. - в центральном аппарате НКВД-НКГБ, с 1942 г. занимался руководством радиоиграми с германскими спецслужбами, в мае 1943 г. переведен на службу в ГУКР НКО "СМЕРШ". С 1946 г. на руководящей работе в контрразведке, с 1953 по 1974 г. - Первом Главном управлении (разведка) КГБ при СМ СССР.

[17] Тимофеев Петр Петрович (1899-1957), генерал-лейтенант. В органах ВЧК с 1919 г. С 26 февраля 1941 г. - начальник отдела в контрразведывательном управлении НКГБ-НКВД, с 29 апреля 1943 г. начальник 4-го отдела, с сентября  1943 по май 1946 г. - помощник начальника ГУКР НКО/МВС СССР  "СМЕРШ". В 1946-1947 гг. - заместитель начальника ПГУ МГБ СССР. Выше в отставку в августе 1948 г.

[18] См.: Коняев Н., Коняева М. 100 лет русской истории. 1917-2017. Хронология день за днем. М., 2017, с. 425.

[19]Королев НиколайАндрианович (1907-1986), в органах военной контрразведки с января 1939 г., в Действующей армии с июня 1941 г. В декабре 1945 – марте 1947 г. – начальник УВК «Смерш» Центральной группы войск (Чехословакия), в апреле – ноябре 1947 г. – начальник УКР МГБ СССР по Группе советских оккупационных войск в Германии. С 10 ноября 1947 г. – начальник 3-го Главного управления МГБ СССР (военная контрразведка), с января 1951 г. – заместитель министра госбезопасности. Арестован по «делу Абакумова» 4 ноября 1951 г., находился под следствием и арестом до декабря 1953 г. Уволен в 1954 г. по фактам дискредитации и лишен звания генерал-лейтенанта (с июля 1944 г.). 

[20] Едунов Яков Афанасьевич (1896-1985), генерал-лейтенант. В органах ВЧК с 1919 г. В 1939 г. уволен с должности начальника Управления милиции по г. Москве. С июля 1941 г. - на руководящей работе в органах военной контрразведки фронтов, в апреле-ноябре 1943 г. - начальник УКР "СМЕРШ" Северо-Западного, с февраля 1944 г. начальник УКР "СМЕРШ" 2-го Белорусского фронта, с июня 1946 г - на руководящих должностях  МГБ СССР, в январе 1951-1952 гг. - начальник 3-го Главного управления МГБ, 1952-1956 гг. - начальник особого отдела МГБ-МВД-КГБ по Белорусскому военному округу. В 1956 г. уволен в запас по возрасту.

[21]Гоглидзе Сергей Арсентьевич (1901-1953), с июня 1945 г. – генерал-полковник. В органах ВЧК с 1921 г. С февраля 1952 г. – заместитель, с 11 ноября 1952 г. – первый заместитель министра госбезопасности СССР. Арестован 3 июля 1953 г. во время командировки в Берлин по приказу командующего ГСВГ в соответствии с решением Политбюро ЦК КПСС. Специальным судебным присутствием Верховного Суда СССР 23 декабря 1953 г. по «делу Берии» приговорен к расстрелу. Не реабилитирован. 

[22] См.: Лубянка: Сталин и МГБ СССР. Март 1946 - март 1953. Документы. М., 2007, сс. 589-591.

[23] Горгонов Иван Иванович (1903-1994). В органах военной контрразведки с 1928 г., в 1936-1941 гг. – на различных должностях в УНКВД – УНКГБ по г. Москве и Московской области. С 1942 г. – заместитель, начальник отдела Управления Особых отделов НКВД СССР, в 1943-1946 гг. – начальник 1 отдела ГУКР НКО «Смерш». В 1946-1951 гг. – начальник УМГБ по г. Москве и Московской области, в 1950-1951 гг. – член Коллегии МГБ. Уволен из органов безопасности в связи с арестом В.С. Абакумова. 23 ноября 1954 г. лишен звания «как дискредитировавший себя за время работы в органах госбезопасности и недостойный в связи с этим высокого звания генерала».   

[24]См.: Лубянка: Сталин и МГБ СССР. Март 1946 - март 1953. Документы. М., 2007, с. 337.

[25] Игнатьев Семен Денисович (1904-1983). В 1937-1949 гг. – на партийной работе, в 1950-1952 гг. – заведующий отделом партийных, профсоюзных и комсомольских органов ЦК ВКП(б). С 9 августа 1951 г.  по 5 марта 1953 г. – министр государственной безопасности СССР. С марта по апрель 1953 г. – секретарь ЦК КПСС, затем до 1960 г. – на партийной работе.     

[26] Жена - Смирнова Антонина Николаевна (1920-1974) - арестована в июле 1951 г.и помещена в Бутырскую тюрьму вместе с сыном. Освобождена в декабре 1954 г. Сын В.С. Абакумова - Смирнов Игорь Викторович (1951-2004), врач, доктор медицинских наук, специалист в области высшей нервной деятельности и психологии.

При любом цитировании, копировании представленной информации, полностью или частично, активная ссылка на сайт istoriki.su обязательна.