Жилищные условия в дореволюционной России. часть 4

Смертность в Москве оставалась высокой, особенно в рабочих кварталах, где из-за скученности населения, худшей очистки районов, отсутствия канализации и водопровода эпидемии представляли наибольшую угрозу. Именно поэтому Москву на рубеже веков не без основания причисляли к «самым нездоровым городам Европы» (С. 180).

Скопление мигрантов в крупных промышленных городах обостряло жилищную проблему для большинства семей. Положение осложнялось тем, что ощущалась нехватка благоустроенных квартир в 2-3 комнаты, с кухней, прихожей, водопроводом. Острая нехватка благоустроенного жилья самым отрицательным образом влияла на состояние здоровья граждан. Особенно негативно сказывалась перенаселенность жилищ. Нередко в квартирах сдавались углы. Часто семья вынуждена была жить в одной комнате со съемщиками. В Москве в 1882 г. на одну квартиру приходилось 9,7 чел., в 1898-1899 гг. – 9,5, в 1902 г. – 9. (Главнейшие предварительные данные переписи г. Москвы 31 января 1902 г. М., 1902. Вып. 2. С. 29-30). Из приведенных данных по Москве видна тенденция к небольшому понижению скученности проживания горожан. Однако квартиры прежде всего в столичных городах оставались перенаселенными.

Недостаточный объем воздуха в жилых помещениях, несомненно, оказывал отрицательное воздействие на организм человека. В таких условиях даже незначительная инфекция могла вызвать быстрое массовое распространение. Это особенно опасно было для детей. 

Таким образом, жилищные условия у большинства городских семей отличались скученностью и антисанитарией. Законодательство в области жилищной гигиены отсутствовало в городах России в отличие от Запада. Городская администрация принимала меры лишь в экстренных случаях, например, ветхость здания, угроза его падения и т.д. (С. 83).

Небольшие благоустроенные квартиры в 2-3 комнаты, а также дешевые квартиры для бедных не получили широкого распространения. По данным 1907 г. печатники Москвы проживали в комнатах (41,5 проц. от числа опрошенных) или занимали полкомнаты, угол, койку 37,9 проц.). (Кирьянов Ю.И. Жизненный уровень рабочих России (конец XIX – начала ХХ в.). М., 1979. Табл. 36, 37.). В комнатах в большинстве случаев жили семейные рабочие, а в углах одинокие рабочие. Если в странах Западной Европы и Америке жилищная проблема решалась на основе создания различного рода строительных кооперативов, акционерных обществ, то в России это не получило развития. К началу Первой мировой войны в городах России жилищный кризис не был преодолен, а оздоровление жилищ оставалось острой проблемой. 

Основным бедствием городов России было их антисанитарное состояние. Это, безусловно, способствовало повышенной заболеваемости и высокому уровню смертности граждан. Однако уровень заболеваемости и смертности городских жителей зависел от их социального положения. В бедных семьях смертность была значительно выше, чем в семьях состоятельных групп городского населения. Так, в Москве наиболее низкое число больных с остроинфекционными болезнями, заболеваниями органов дыхания и т.д. наблюдалось в тех частях города, где проживали семьи зажиточных людей. Обычно это были кварталы, расположенные в центре с благоустроенными домами, имеющими водопровод, канализацию, электрическое освещение. В таких кварталах отсутствовала перенаселенность (С. 86).

В Москве быстрый рост городского населения за счет притока рабочей силы на заводы и фабрики создал дефицит жилья (особенно недорогого). Возведение жилых домов не успевало за потребностями стремительно растущего города. Его население ежегодно увеличивалось на 16 проц., а жилой фонд – только на 8 проц. Расширение жилого фонда Москвы в это время в основном происходило за счет застройки окраин, где вокруг предприятий селились новые горожане – рабочие. Центральные районы, в свою очередь, уплотнялись, меняли масштаб, качество и благоустройство застройки. Возникший в первой половине XIX века новый тип жилья – доходный дом – получил дальнейшее развитие. Примерно с 1870-х годов о доходном доме можно говорить, как о господствующем типе жилого дома в Москве (С. 3).

Для бездомного люда город содержал шесть ночлежных домов, только два из которых располагались в арендных зданиях. Остальные размещались в собственных домах. Два ночлежных дома из шести предоставляли бездомным бесплатный ночлег, в остальных бралась плата от 3 до 6 копеек за ночь. Известно, что Ермаковский ночлежный дом находился в районе Стромынки, а рядом с Хитровым рынком вокруг площади стояли четыре каменных корпуса с ночлежными квартирами, где люди спали на нарах в страшных антисанитарных условиях. Все эти трущобы были окружены вполне респектабельными районами. С одной стороны располагался Покровский бульвар и прилегающие к нему переулки, где в роскошных особняках жили богатые купцы, с другой – торговая Солянка с добротными доходными домами (С. 24).

В 1910 г. в Москве было более 900  фабрик и заводов, на которых было занято 160 тыс. рабочих (С. 31). 

Число строений в Москве с 1860-х до конца 1890-х гг. увеличилось в четыре с лишним раза. Появился новый тип дома – доходный (многоквартирный) дом, который строился специально для сдачи квартир в наем. Однако строительство жилья не поспевало за притоком населения. Особенно трудно было найти приличную недорогую квартиру. По данным 1912 г. в городе было 24 тыс. квартир без всяких удобств, почти все они были расположены в периферийных районах.

В юго-восточной части Белого города находился один из самых мрачных районов Москвы – Хитровка. Здесь находился Хитров рынок с мелкой торговлей, трактирами, а в прилегающих кварталах в ночлежках ютились нищие, беглые преступники, пришельцы из деревень, искавшие заработка. Это было московское «дно». Гиляровский описывает также и район Драчевку, который находился в районе Цветного бульвара и Трубной площади. Этот район служил притоном для воров, шулеров, проституток и был одним из главных мест сборищ московского преступного мира (С. 39).

Представленные в наших выпусках труды советских и российских (постсоветских) авторов ярко демонстрируют всю убогость «жилищной политики» царского правительства, городских органов управления дореволюционной России. По сути, никакой целенаправленной политики в этом вопросе не наблюдалось. В массе своей решение жилищного вопроса даже в столицах империи сводилось к застройке центральных районов города, а также к возведению ночлежек для бездомных, нищих и других малообеспеченных слоев населения. О планомерном жилищном строительстве, создании общегородской системы канализации, водо и тепло снабжения только говорили, но реальных мер, за исключением районов, где жили обеспеченные граждане, не принималось. В городах появились трущобы, в которые даже полиция не решалась лишний раз соваться. В условиях роста населения крупных городов инициатива строительства жилья была отдана на откуп буржуазии, которая извлекала немалую прибыль от постройки доходных домов, а также практическую выгоду от возведения казарменных помещений вокруг заводов и фабрик. Однако назвать помещения в подобных домах и казармах, где проживал простой люд жильём крайне сложно, ввиду их ветхости, малогабаритности, запущенности и антисанитарии. А ведь нередко простонародью сдавались не только комнаты, но и части помещений — углы, каморки, чердаки, подвалы, а также на определённое количество часов отдельные объекты, как, например, кровати(!).

Первая мировая война усугубила ситуацию. Экономическая катастрофа сказалась и на городском хозяйстве. В городах, расположенных на западе империи, в силу прибытия в них значительного количества беженцев, работников эвакуируемых учреждений и ведомств, возросла численность населения. Многие пригодные для жилья помещения были заняты войсками. Владельцы доходных домов, которые превратились в зловонные ночлежки – рассадники эпидемий и преступности, терпели убытки и перестали оказывать жилищно-коммунальные услуги. Шло постоянное уплотнение проживавших практически в скотских условиях рабочих, служащих, городских жителей. В таком обличье предстала перед большевиками жилищная проблема. 

Возможно ли было в таких условиях обойтись без коммуналок?