От акцента на обиды – к любви с акцентом

фото  сайта ura.news

Автор: Лео Калтели      

«В нашей истории слишком много эпизодов,

не поддающихся правдивому объяснению

без нанесения ущерба чувству национального 

достоинства».

Л. Шебаршин

Наметившиеся еще недавно перемены во внутриполитической жизни в Грузии с уходом М.Саакашвили не заставили долго ждать культурных отголосков. Несколько лет назад российских экранах прошел фильм Р.Гигинеишвили «Любовь с акцентом», созвучная с хрестоматийным «Мимино», заставившая вновь по-доброму посмотреть на Грузию. Легкое дуновение теплых ветров в затянувшейся зиме. Это невольно подтолкнуло и меня вернуться к теме, поднятой мною в моей книге «Диалоги о Грузии». Не буду и пытаться предвосхитить дальнейшее развитие русско-грузинских отношений. Как показало лето 2019 года, это пока бесперспективно. По крайней мере, до тех пор, пока Грузия не определится, с кем ей по пути.

В книге я вовсе не ставил цель дать исчерпывающую оценку российско-грузинским отношениям или что-то прогнозировать. Все последующие события показали, что это было бы весьма необдуманным шагом. К мой радости, многие читатели подтвердили, что книга впервые за несколько не самых лучших лет побудила их мыслить не категориями «кто виноват», или «кто первый начал», а приглашала к рассуждению в контексте сложной и длительной истории взаимоотношений между нашими народами. В духе любви к ближнему - основной заповеди объединяющего нас православия. Главной задачей было показать драматизм противостояния, ошибочность импульсивных решений, опасность стереотипов и дураков в политике вообще, во внешней политике, в частности. Похоже, это было понято и принято! 

Конечно, это – лишь повод поразмышлять не только о причинах периодического охлаждения традиционно добрых отношений, но и о непростой ситуации на Кавказе, сложном и неспокойном регионе, занимающем в сегодняшней мировой геополитике одно из ключевых мест. «В этой части мира мы либо останемся на плаву, либо утонем все вместе: единственная вещь, которую мы не можем изменить – это география. Глобальный интерес к этой части мира является одновременно благословением и проклятьем», - справедливо считает известный грузинский дипломат Т. Джапаридзе.  

Слишком многие страны сохраняют виды на стратегическое положение и природные ресурсы Кавказа, понимают, что это – одна из «болевых точек» международной стабильности, стимулируют здесь этнические противоречия и сепаратизм. Все еще эксплуатируются тезисы о том, что ни страны региона, ни Россия не в состоянии самостоятельно справиться с проблемами без участия Запада, что олимпиада в Сочи прошла «на земле геноцида черкесов» и т.д. Все еще ведутся разговоры о контурах будущего политического устройства Кавказа, о т.н. Закавказской конфедерации, якобы способной разрешить сложные межэтнические конфликты и т.п. Заметную роль в этом, к сожалению, до сих пор играет Грузия.

Российско-грузинские отношения, их новые обострения летом 2008-го и 2019-го годов, конечно, не самая актуальная тема для мирового сообщества. Так устроен современный мир, что одни драматические эпизоды сменяются другими. Тем не менее, нам самим, грузинам и русским, говоря об истории наших отношений, надо, наконец, найти отправную точку рассуждений, честно признать, что они не вдруг стали, а практически всегда были противоречивыми, что периодические обострения начались не десять, не сто лет назад, а имеют более давнюю природу. С некоторой натяжкой можно согласиться и с тезисом, что это – своего рода застаревший «цивилизационный конфликт», замешанный на многовековом взаимном тяготении и одновременном взаимном неприятии отдельных мировоззренческих и поведенческих моделей, который в числе других и взорвал Советский Союз и остается одной из причин нынешних противоречий между государствами-осколками.

Пора прекратить спекуляции о «вынужденном» присутствии России на Кавказе («исключительно по просьбе грузин и пр.»), признать, что вся история восточной политики России, включая ее противостояние с Турцией, виды на Персию и Индию, неразрывно связана с Грузией - единственной православной страной на Кавказе, тяготевшей к России и занимавшей в геополитических планах Российской империи, а затем -  СССР особое место. 

Роль основного форпоста России Грузия стала играть при построении Россией своей внешней политики на Среднем Востоке сразу после принятия христианства. Известный этнограф 19-го века Густав-Теодор Паули писал: «Связи русского и грузинского народов очень продолжительны — древо христианства цветет в Грузии пятнадцать веков, и после исчезновения Византии она тяготеет к России». Другие источники утверждали: «В восточной политике русского государства с самого начала четко обозначилась роль и значение единоверной Грузии в качестве единственного и последовательного союзника, заинтересованного в укреплении всесторонних, прежде всего политических связей с Россией для защиты от персидско-турецких завоеваний и набегов северокавказских феодалов». (Д.Ватеишвили, «Грузия и Европейские страны», т.3, кн.1, М.,Наука). А первые связи были продиктованы «заботой и опекой со стороны более древней своим происхождением грузинской церкви в отношении единоверцев – представителей русского православия…» (там же). То есть, в роли «старшего брата» в налаживании единоверных связей на первых порах выступало именно грузинское духовенство.

12-й век ознаменовал первый этап русско-грузинских отношений уже с четкой политической подоплекой. Заключаются первые династические браки между представителями царских домов. Женитьба внука Владимира Мономаха, киевского князя Изяслава на внучке Давида Строителя – Русудан преследует цель освободить русскую церковь от византийской зависимости через посредничество автокефального грузинского православия и усилить свои позиции в противостоянии с князьями Долгорукими и половцами. Позднее, выбирая мужа для царицы Тамар, госсовет Грузии, останавливается не на представителе некогда могущественной византийской династии, а на сыне князя Владимиро-суздальского Андрея Боголюбского – Юрии, который приглашается в Грузию в качестве принца-консорта. Брак длится несколько лет и, бесспорно, используется обеими династиями для укрепления политического влияния как в Грузии, так и в регионе. Но вскоре роль Юрия исчерпана, и он начинает подозреваться в контактах с противниками Тамар. Тогда грузинский двор вытесняет его из сфер влияния, но не выдворяет из Грузии, а дипломатично отправляет в безбедную и почетную ссылку в Константинополь (такт и мудрость уже тогда были на высоте, чего не скажешь о современных событиях и политиках!). А Тамар выходит замуж за осетина - Давида Сослана, что, кстати, способствует возрастанию численности осетинской общины на севере Грузии. Чем не начало современных кавказских хитросплетений!

В 13-14-х веках русско-грузинские отношения надолго ослаблены в период татаро-монгольского нашествия, хотя и тогда активно продолжаются в третьих странах, в частности в греческих и иерусалимских монастырях. Но уже в 15-м веке Россия начинает выступать на международной арене как государство с вполне определенными внешнеполитическими интересами и великодержавной позицией. («После падения Византии Россия была единственной православной державой, которая могла выступить защитницей христианских народов Востока. Поэтому русские политики и церковные деятели небезосновательно пытались культивировать мысль о том, что русское государство следует воспринимать в качестве преемника Византийской империи, а Москву – в качестве Третьего Рима». – Там же). Происходит восстановление связей. История непременно расставит все по местам, назовет тех, кто закладывал дипотношения еще в веке пятнадцатом, в 1491г., 528 лет назад, когда к Ивану III прибыли грузинские послы с грамотой от кахетинского царя Александра I. И тех, кто варварски их рушит в начале века двадцать первого!  

В последующие века Грузия предпринимает многочисленные попытки установить с Россией военно-политический союз для отражения турецко-персидской экспансии, набегов северокавказских племен. Петербург и Москву посещают десятки грузинских делегаций, в том числе во главе с царственными особами. Сотни русских купцов, священнослужителей, ученых, военных посещают Грузию для разведки. Россия сочувственно относится к положению единоверцев в турецко-персидском окружении (по выражению Вахтанга VI, «жизнь в когтях рыси и леопарда!»), но по стратегическим соображениям, проявляет осторожность, опасаясь осложнений отношений с Турцией, Персией, Западной Европой. Грузинские цари не менее осторожны и прагматичны – несколько из них верно служат персидскому престолу, принимают ислам и персидские имена (Вахтанг V – Шахнаваз, Арчил – Шахназар-хан, Ираклий – Назарали-хан и т.д.. ).

Женитьба Ивана IV в 1561г. на черкесской княжне Анне Темрюковне сигнализирует соседям о начале прагматичной и гибкой восточной политики России. В 1587 году царь Кахетии Александр II идет на беспрецедентный шаг – впервые приносит клятву верности русскому государю и соглашается на покровительство России над своим царством. Московские цари, без какой-либо договорной базы, лишь на основе принятой тогда витиеватой переписки да «целовальных грамот», начинают не без гордости титуловаться в т.ч. Государями земли Иверской…

Отношения нового уровня закладывает Петр I. Предпринимаются первые совместные военные походы, правда, не всегда успешные. Еще в 1685 году царь Арчил с семьей переезжает в Москву, где попадает в напряженную политическую обстановку: смерть Федора Алексеевича, стрелецкий бунт, захват власти Софьей, наконец, приход Петра. Здесь, безусловно, происходит ренессанс грузинской культуры, наук, книгопечатания. В свою очередь, просвещенная грузинская знать дает России и Европе в переводе на русский и латынь знаменитые «Астрономические таблицы» («Зиджа») Улугбека, создает первые карты Закавказья, которые берутся за основу и потом долго издаются в Петербурге, Париже, Лондоне. При Петре грузинская колония в Москве вырастает до нескольких тысяч и в известном смысле способствует развитию двусторонних отношений.  Из грузин формируется отдельный гусарский полк, который доблестно сражался во всех кампаниях. 

Правда, грузинская колония не всегда положительно влияла на отношения между двумя странами: рост численности русифицированной грузинской элиты, не всегда отвечал интересам грузинского и российского дворянства, верность грузин русскому престолу просто не могла не противоречить их патриотизму и интересам их родины. Проживавшие в Москве грузинские князья считали правившего в Грузии Ираклия II узурпатором и плели против него интриги, что отразилось и на последующем решении России о присоединении Грузии. Поэтому некорректно не учитывать «грузинский след», говоря об упразднении грузинской монархии и «колонизации» Грузии Россией в начале 19-го века.

При Петре I политика России на ирано-турецком направлении становится наиболее целенаправленной. Один из первых русских послов в Персию, будущий Астраханский губернатор А.П. Волынский, приобрел здесь агентуру, установил контакт с находившимся в Персии Вахтангом Левановичем, от которого получал полезные сведения о положении в Персии и в Закавказье. Укрепление позиций Вахтанга при персидском дворе, по историческим сведениям - несомненно, крупная внешнеполитическая акция России того времени. Согласившись (с ведома Волынского!) на принятие ислама, Вахтанг настолько польстил шаху Султану-Хусейну, что тот назначил его спасаларом (главнокомандующим) персидского войска и Картлийским царем, хотя и держал при себе еще долгих пять лет. За эти пять лет Волынскому удалось глубоко вникнуть в закавказскую политическую проблематику и подготовить прикаспийский поход русских войск. Он писал: «Я почитаю по всей Персии лучшие войска грузинские… у персиян обыкновенно выбираются спасалары (или генералиссимусы) из грузинских принцев, также и прочие чины, обретающиеся в войске большая часть из грузинцов… А кавалерия персидская против грузинцов, хотя б она была числом втрое больше, однако ж никогда стоять не будет… Ежели б регулярных шквадронов 20 к ним присовокупить, то б смело можно через всю Персию без всякого страха пройти». Заблуждения? Возможно. Но и повод задуматься над недобросовестными обывательскими стереотипами о том, что грузины только и способны, что петь в хоре.

В донесениях западных дипломатов из Москвы и Персии тогда с тревогой сообщалось, что Россия готовится к беспрецедентной военной акции на Южном направлении – Прикаспийскому походу при поддержке грузин. Итоги того похода были зафиксированы в Договоре 1723 года: к России отошли Западное и Южное побережье Каспия, Дербент, Баку, Решт, прибрежная часть провинции Ширван (близ Шемахи), Гилян, Мазандаран, Астарабад. (При Анне Иоановне Россия, правда, вернула Персии практически всю эту территорию, а позднее, в 1921 году история вновь повторилась - Советское правительство безвозмездно передало Ирану огромное имущество, созданное Россией за полтора столетия). В разгар русско-турецкой войны (1768-1774) Петербург снаряжает на разведку в Грузию известного кавказоведа академика Гильденштедта. Он живет здесь год, встречается с правителями земель и, наряду с подробным военно-политическим отчетом, пишет: «Разве это было бы не грешно – относиться к такой стране без должного уважения?!»

В 1782 году Ираклий II обращается к Екатерине II с просьбой принять Грузию под покровительство Российской империи. Договор 1783 года – это известный Георгиевский трактат, по которому Грузия признает над собой покровительство России, Россия же берет на себя обязательство защищать ее от внешних врагов и не вмешиваться в ее внутренние дела. Не смотря на многочисленные спекуляции, надо, наконец, честно признать, что Георгиевский трактат ознаменовал коренную перемену во внешней политике России и в обстановке на всем Среднем Востоке на века. Не зря историки отмечали, что «ближневосточная международная политика в последнее двадцатилетие 18-го века нашла свою завязку именно в Закавказье» (Вопросы истории Грузии, Т.,1956., кн.2.).

После смерти Ираклия II и Екатерины II знаменитые императорские манифесты 1801 года открывают наименее приятную страницу истории взаимоотношений. Вопреки Георгиевскому трактату грузинская монархия в одностороннем порядке упраздняется, наследный принц вывозится в Петербург, Грузия включается в состав Российской империи. Это, естественно, способствует ее защите от экспансии Персии и Турции, от набегов северокавказских племен, но, с другой стороны, - лишает ее независимости. Грузинская православная церковь, некогда один из наставников молодого русского православия, более чем на столетие лишается автокефалии!  Надо сказать, что, в отличие от Павла I, сменивший его Александр I долго не соглашался подписывать манифест, считая его противным духу православия, а присоединение Грузии – «присвоением чужой собственности».

Исследованием этого аспекта российско-грузинских отношений никто всерьез не занимался ни в досоветские, ни, тем более, в советские времена. Понятно, почему.

Отвлекаясь от хронологии, отметим, что значительно позже стали признавать, что историческая мифология о добровольном присоединении к Российской империи кавказских народностей была «действенным инструментом легитимации присутствия в регионе», и что демифологизация чревата взрывом. В переложении на современный деловой язык, в основе противоречий были различные подходы партнеров к оценке их вклада в сотрудничество, когда каждый склонен переоценивать собственную роль и недооценивать роль другого. Эта непродуктивная риторика, естественно, играла лишь на руку третьим странам. К примеру, все американцы пока не осознают, что после Афганистана они уже повторно наступают на грабли следом за русскими, наращивая свое присутствие на Кавказе. Военно-политическая кооперация США с такой страной как Грузия не учитывает того обстоятельства, что на протяжение всей грузинской истории в основе всех общественных ценностей и национальной самоидентификации здесь наблюдалось безудержное стремление к суверенной государственности. Поэтому и это сотрудничество в перспективе будет подвергнуто грузинами ревизии. Похоже, этого пока не понимают и в Грузии, либо понимают по-своему, надеясь на дальнейшее развитие в 21-м веке исключительно за счет очередного донора, в долг, который потом каким-то образом удастся списать...

             Вернемся, однако, к истории. Названные выше обстоятельства, несомненно, так или иначе, находили отражение во всех последующих антироссийских (и антисоветских) проявлениях в Грузии. Хотя Россия вовсе не первая и не единственная нарушила свои обещания грузинским монархам. Еще в 1674 году персы, обещая сделать Ираклия Давидовича царем Кахетии, пригласили его «на собеседование» в Исфахан, но продержали в заложниках несколько лет, вынудили его принять ислам и лишь после этого назначили на престол. То есть сперва завербовали, потом – внедрили. Кто сильный, тот и прав – было и остается основным правилом игры.
                Таким образом, русско-грузинские отношения не были безоблачными и в досоветскую эпоху, они и не могли строиться на равноправной основе. Весь 19-й век Кавказ и Грузия оставались эпицентром войн, которые Россия вела на ирано-турецком направлении, ее плацдармом. Для Грузии это было временем интенсивного экономического развития и одновременно перманентных недовольств национальным и социальным гнетом империи. Не сомневаюсь, что на протяжение многих столетий поведение обеих элит, их представления о собственных интересах и о возможных пределах отклонений от тех или иных договоренностей были такими же различными, как и их национально-исторические и территориальные особенности.

               Век двадцатый. На Кавказе создаются первые революционные ячейки (не зря говорят: Кавказ – главный конструктор и финансист революции). В 1918 году меньшевики объявляют Грузию независимой республикой и содействуют немецким, а затем турецким интервентам (сегодняшний вариант – «партнерам»), которых сменяют английские войска, остававшиеся в Грузии до 1920 года. В 1921 году большевики свергают меньшевистское правительство и устанавливают в Грузии советскую власть. С 1922 по 1936 год Грузия - в составе Закавказской Федерации, с 1936 по 1991 год в качестве «независимой» республики в составе СССР.

Теперь немного о том, «кто в том домике живет». Все эти годы в составе Грузии в качестве «автономии» находится, в частности, Южная Осетия. Сегодня некоторые российские наблюдатели рассматривают историю грузино-осетинского противостояния не с 11-12-х столетий, а лишь с 19-го века, на основе субъективных впечатлений отдельных русских путешественников того времени. Ссылаются на неких коллежских асессоров Яновского и Козачковского (?!), которые в своих "Записках об осетинских ущельях, присваиваемых князьями Эристовыми - Ксанскими" 1831 года писали: «В ущельях, на кои грузинские князья Эристовы объявляют претензию, нет никаких следов их управления. До покорения русскими войсками у осетин существовали одни семейные связи, в деревнях и ущельях не было совершенно никакого порядка и повиновения, каждый способный носить оружие считал себя вполне независимым»...  

Подобные малоубедительные ссылки видим и на декларации (по сути, хотелки) большевистских организаций в Грузии, например, на Меморандум трудящихся Южной Осетии от 28 мая 1920 года: «Южная Осетия является и должна остаться неотъемлемой частью свободной советской большевистской России!», которые отражают лишь политическую борьбу того времени и подготовку к насильственной советизации Грузии. В тот период, действительно, проходили ожесточенные местные бои за территорию и ресурсы под прикрытием борьбы идей. Большевики всячески поддерживали осетин в борьбе с меньшевистским правительством Грузии, инициировали провозглашение ревкомом Южной Осетии в июне 1920 года советской власти. Не менее жестокими были и карательные операции против осетин со стороны грузинских меньшевиков, в результате которых погибли тысячи осетин, угнано основное поголовье скота и т.д.

После антисоветских выступлений и столкновений с осетинами в 1920-х гг. в Грузии наступило долгое затишье, объясняемое воцарившимся тоталитаризмом. Но уже вскоре после смерти И.Сталина начались новые выступления: в 1956, 1978 и 1989 гг., с неуклонно нарастающим накалом как антисоветской, так и националистической истерии, которые во многом предопределили не только дальнейшее развитие грузино-российских, грузино-осетинских отношений и др., но и сам развал СССР, и причины событий в августе 2008 года и, «протесты» 2019 года, и, увы, многое-многое другое. В «перестройку» противостояние, естественно, обострилось. В ноябре 1989 г. Совет народных депутатов Юго-Осетинской автономной области Грузинской ССР принимает решение о ее преобразовании в автономную республику. Верховный Совет Грузинской ССР признает решение неконституционным, провоцируются межнациональные столкновения. В 1990 г. принимается взрывоопасный Закон СССР «О порядке разрешения вопросов, связанных с выходом союзной республики из Союза ССР», который предоставляет право автономным образованиям самостоятельно решать вопрос о выходе из СССР в составе выходящей республики, или о дальнейшем пребывании в составе СССР. Южная Осетия пользуется этим законом и, когда в апреле 1991 года Грузия выходит из Союза, осетины решают остаться в его составе. Верховный Совет Грузии принимает решение об упразднении осетинской автономии и о введении там чрезвычайного положения… 

Это и становится точкой окончательного разлома, концом «грузино-осетинской дружбы». В Цхинвали вводятся грузинские подразделения, которые встречают сопротивление и оставляют город. Грузия отключает энергоснабжение Южной Осетии. Серия вооруженных столкновений, поток беженцев из зоны конфликта в Северную Осетию. Советские внутренние войска покидают Цхинвали (передав вооружение осетинам!). Назревает гуманитарная катастрофа. В январе 1992 г. в Южной Осетии проходит референдум о независимости и «воссоединении» с Россией, в ответ - артобстрелы со стороны Грузии. Боевые действия прекращаются после подписания между Россией и Грузией Дагомысских соглашений в июне 1992 года, которые предусматривают прекращение огня и создание Смешанной контрольной комиссии, в которую входят грузинская и югоосетинская стороны, Россия и Северная Осетия, в зону конфликта вводятся миротворческие силы. Фактически (но не юридически) с этого времени Южная Осетия существует как подобие «независимого государства».

Трудно опять не вспомнить, что еще в начале 1990-х гг., за 15 лет до кровопролития 2008 года (!) автор известного лозунга «Грузия – для грузин!» З.Гамсахурдия в беседах с российскими представителями допускал в адрес осетин откровенно провокационные выпады: «С осетинским варварским народом нечего церемониться и разговаривать на равных!». Это, однако, не встречало отпора ни в Москве, ни на Западе! Стоит ли объяснять, что это и было началом подготовки к «окончательному этническому урегулированию», которое тогда никого не интересовало, не волновало! Или же более ранний пример: уже через несколько месяцев после первых серьезных волнений в Тбилиси в 1956 году, в Грузии формируется «дерзкое антисоветское подполье» с участием того же З.Гамсахурдия, выступающее, в том числе, за радикальное решение национального вопроса. «Подполье» это на словах «контролируется» КГБ, а на деле – набирает обороты и почти легальную политическую силу (?). Или с нашей головой, или с нашей историей не все в порядке… (помните слова из известной песни: если это плов, то где же кошка; если это кошка, где же плов?)

Вернемся к хронологии. В 1993г., по результатам референдума, Грузия становится независимым государством, на выборах побеждает З.Гамсахурдия. В числе «неотложных» мер он просто упраздняет автономию Южной Осетии и вызывает новую волну насилия. Сменивший его Э.Шеварднадзе обращается за военной помощью к России в обмен (торговаться он умел!) на подписание договора о вхождении Грузии в СНГ и согласие на участие России в миротворческих акциях в Абхазии и Южной Осетии. 2003 год. «Революция роз»: Э.Шеварднадзе - в отставку, М.Саакашвили – во власть. Весь 2004 год смешанная комиссия по урегулированию ситуации в Южной Осетии ведет переговоры. Подписан итоговый документ о неприменении силы. Появляются робкие надежды. Но…

В 2005 г. на заседании ПАСЕ в Страсбурге М. Саакашвили в числе инициатив по Южной Осетии предлагает ей «широкий автономный статус в составе единого грузинского государства». Э.Кокойты заявляет, что Южная Осетия – «давно уже независимая республика, и о создании единого государства речи быть не может». 2006 г. в Южной Осетии проходит референдум о независимости и выборы президента. Ситуация накаляется. Следует запрет России на импорт грузинских вин и минеральных вод, серия двусторонних шпионских скандалов. Грузия форсирует сближение с ЕС и вступление в НАТО, препятствует вступлению России в ВТО и т.д. Незадолго до этого Россия в одностороннем порядке ужесточает визовый режим для работавших на ее территории миллиона грузин, оставляя безвизовый режим для жителей Абхазии и Южной Осетии. Затем проводится «паспортизация» населения этих бывших грузинских автономий. Закон РФ «О гражданстве» 2002 года формально закрывает возможности для упрощенного получения российского гражданства бывшими гражданами СССР, но «по требованию русской общины Абхазии» (часто бывал там, но этого определения что-то не слышал) делается исключение. Созданные наспех межведомственные группы выдают по нескольку тысяч российских паспортов в сутки, тогда как представители многочисленных и явно дискриминируемых русских общин во многих странах СНГ продолжают добиваться российского гражданства годами! По завершении акции, российскими гражданами становятся около 80 процентов населения Абхазии и Южной Осетии. Грузины называют это нечестной игрой и «подготовкой к аннексии». Российские дипломаты парируют, что все делается «в рамках международного права».

По требованию грузинской стороны, в 2007 году Россия досрочно выводит из Грузии войска, вывод которых был запланирован только на следующий год. В 2008 году ситуация становится критической. Россия вынуждена выйти из Договора об обычных вооруженных силах в Европе, снимая квоту фланговых ограничений на размещение наступательных вооружений в Северокавказском военном округе. Затем выходит из режима запрета торгово-экономических связей с Абхазией. Грузия воспринимает эти меры как «поощрение сепаратизма». В апреле 2008 года подразделения российских ВДВ располагаются в районе грузино-абхазской границы, сообщается о том, что Москва будет строить «особые отношения» с Абхазией и Южной Осетией, в Абхазию переброшены подразделения российских железнодорожных войск. В июле, в ответ на совместные военные учения Грузии и США, Россия проводит учения «Кавказ-2008». К августу обстановка настолько тревожная, что начинается эвакуация жителей Цхинвали (вопреки расхожим утверждениям о внезапности и т.п.).

Вполне ожидаемый взрыв происходит через неделю. Дальнейшие события известны. В ответ на ввод грузинских войск, в рамках операции по принуждению Грузии к миру, Россия вводит в Южную Осетию свои части. В течение нескольких дней грузинские войска вытеснены, обороноспособности Грузии нанесен значительный ущерб. Грузия наказана и пишет в Международный суд, что с 1990-х годов Россия осуществляет «дискриминацию грузинского населения Абхазии и Южной Осетии». Суд постановляет, что не имеет юрисдикции по делу, и уже в конце августа 2008 года Россия признает независимость Южной Осетии и Абхазии. Грузия прекращает с Россией дипломатические отношения, длившиеся более 500 лет. Звучат популистские высказывания с обеих сторон. Особенно помнятся сентенции некоторых санитарных врачей (представителям более подходящих для этого профессий, похоже, сказать было нечего) в духе: «образование под названием Грузия»… Идиотизм, или как кто-то точно выразился, «русско-грузинская шизофрения», продолжается по традиционной инерции вплоть до очередных выборов в грузинский парламент. С победой «Грузинской мечты» (скептики назвали это «очередной грузинской мечтой») могло бы наступить время для лучшего будущего для наших народов. Но пока не настает.
               

Так пунктирно видится сегодняшнему обывателю история русско-грузинских отношений и, в частности, история давнего, если не сказать древнего, грузино-осетинского конфликта. Так ему видятся и действия (чаще - бездействие) всех сторон, которые способствовали перетеканию этого «домашнего скандала» в конфликт грузино-российский, а с помощью третьих сил - и в сферу международной политики. И не надо убеждать обывателя, что это не так, что все было по-другому, ему виднее, он и есть народ.

Сегодняшние оценки некоторых российских экспертов таковы. В обозримом будущем новый военный конфликт с Грузией невозможен. Южная Осетия и Абхазия, видимо, будут существовать как фактически независимые территории, как, например, Северный Кипр…, конфликт исчерпан, т.к. ситуация перешла в новое качество. И т.п. Оставим это на их совести. Аналогичные оценки звучали и накануне Второй мировой войны. Как и тогда, и сейчас многие не склонны «драматизировать» ситуацию. Аргументы порой нелепы: ведь пока не наносятся удары по России, Евросоюзу, или, тем более - США. Но ситуация очень тревожная, многие признаки налицо: ряд государств региона сменили режим, идеологическую и политическую составляющую, членство в военно-политических блоках. Массовые акции протеста в ряде стран привели к смене режимов и коренному изменению обстановки с пока непонятными последствиями. Фактически происходят некие глобальные события, которые пока лишь условно не квалифицируются международным сообществом как предпосылки для «большой войны».

Вопрос об итогах той «пятидневной войны», хотим ли мы, или нет, будет вставать еще не раз. По разной статистике, результат - около 120 тыс. беженцев и 3 тыс. жертв. По отдельным умозаключениям, Абхазия и Южная Осетия получили «независимость», а Грузия - потерпела поражение, которое пытается обратить в свою победу и т.п. На Западе, понятно, теперь предпочитают забыть, кто и как «начал первым», уже куда реже говорят, что президент Грузии «выстоял под русскими бомбами». В России тоже все реже вспоминают, как тот «жевал галстук», «трусливо прятался от бомбежки» и т.п. Ни то, ни другое, естественно, всерьез не воспринималось, подлинных пружин конфликта и его последствий не раскрывало, а скорее, свидетельствовало о примитивной и бездарной для 21-го века пропагандистской возне, вытекающей из опасных иллюзий – принимать желаемое за действительное.

Но куда опаснее другое – видеть под влиянием дальнего соседа недруга в соседе ближнем! Народы пытаются понять, кто же в итоге выиграл, а кто - проиграл. С уверенностью можно сказать, что в очередной раз проиграли они сами, вековые традиции их мирного сосуществования, выиграли - третьи страны. По некоторым опросам, 23 процента россиян, например, считают действия России в 2008 году правильными, 15 - что она навредила себе, и 62 – что ее действия не принесли ни пользы, ни вреда, т.е. безрезультатны. Неутешительная статистика. В Грузии она еще более неутешительна.

Что делается в новых «независимых» образованиях? Получившие «независимость» бывшие грузинские автономии трудно к ней адаптируются. В Абхазии это происходит немного легче, идет сложный политический процесс восстановления, накопления ресурса государственности. Но сильны центробежные тенденции, которые со временем могут начать выталкивать Абхазию из российской зоны влияния. К более активному влиянию, в частности, стремится Турция, немалую роль играет абхазская диаспора за рубежом (примерно в три раза больше, чем в самой Абхазии). Проявляются антироссийские настроения, вызванные, в том числе, прежними паразитическими тенденциями, скупкой недвижимости и бизнеса россиянами.

Ситуация в Южной Осетии сложнее. Это – маленькое политическое образование с компактным населением, специфическим географическим положением, фактический анклав на севере Грузии, возникший более восьми столетий назад, в том числе и в результате брака грузинской царицы с осетинским царевичем по политическим соображениям. Республика буквально выживает при российской поддержке, проводит выборы, перевыборы, строительство инфраструктуры и государственных институтов, но в силу экономических, кадровых проблем, застарелой коррупции крайне болезненно. Пока обе республики (по крайней мере, официально) говорят, что никогда не вернутся в зону влияния Грузии. Но … никогда не говори «никогда».

После августа 2008 года Грузии, конечно, ничего не оставалось (хорошая мина при плохой игре), как представлять результаты войны, в крайнем случае, неопределенными. Но нельзя не отдать должного грузинам, стремящимся делать все для поддержания в стране оптимизма, потока внешнего туризма, гостеприимства, сохранения облика страны с тысячелетней историей. Возможно, Тбилиси начнет отказываться от прежней риторики, обвинений России в «насильственном поглощении Грузии», «искусственном изменении этнографии Большого Кавказа и состоянии здесь перманентной вялотекущей гражданской войны», «нарастающей пропасти между интересами Москвы и сообществ Северного Кавказа» и т.п., поняв, что это не лучший способ втянуть Россию в политический торг. Да, противоречия остаются, а иных серьезных рычагов противостояния огромной России у Грузии нет, но рассчитывать на то, что завтра она откажется от прежней тактики, не приходится. И сегодня следует особо бережно подходить ко всем положительным тенденциям, беречь каждое доброе слово друг о друге, отвечать тем же! 

Пора и нам, и нашим грузинским друзьям задуматься о многом и всерьез. И о том, кто враг, и кто - друг, и как жить дальше, и как планировать свой небогатый бюджет. Стоит ли, например, наращивать военные расходы темпами, опережающими все страны региона. (Как не согласиться с российским президентом: «Если бы Грузию не перевооружали, не было бы и августа 2008 года…!»). Пора и нашим общим соседям пересмотреть свои стереотипы, явно мешающие их правильному восприятию и Грузии, и России, и нашей общей истории, из-за чего они излишне усердно стремились в последние годы перенести противостояние между Грузией и Россией в сферу «приоритетной» международной политики.

В грузинском обществе сегодня, похоже, более трезвые взгляды на вещи, возрастающий скептицизм по поводу акцента на постоянное провоцирование России, и с этим надо считаться и всячески приветствовать. Хотя, еще сильны антироссийские настроения, нет определяющей тенденции на масштабную нормализацию отношений с Россией. Доля населения, владеющего русским, сократилась в несколько раз, около половины молодых людей не считает нужным этот язык изучать. Нынешняя статистика традиционно многонациональной страны (более 35% негрузинского населения) приводит уже цифру в несколько процентов. За годы независимости произошел массовый исход инородцев («независимость от пришлых»?). Опросы молодежи указывают на то, что большинство предпочитает «европейский» вектор развития российскому. 

Сегодня многие по обе стороны Кавказского хребта по-прежнему не понимают происходящего, распространены иллюзии, заблуждения. Продолжаются исторические упрощения, попытки подвести под конфликт сомнительные теории, типа поведения государств Макиавели, этногенеза Гумилева, объяснить национальные особенности грузин «этническим коварством» и т.п. 

Информационное пространство вокруг российско-грузинских отношений по-прежнему мутно и хаотично. Преобладают поверхностные, воинствующие суждения, в том числе среди российских политологов. Написаны сотни статей о Грузии и Кавказе. Но большинство из них отражают односторонний подход, нормализации не способствуют. Достаточно привести некоторые названия: «Была ли Грузия союзником России?», «Грузия – тюрьма народов», «Грузия: вид из кабины бомбардировщика» и т.п. Словом, опять взгляд на мир через прицел.

Весьма популярны конспирологические теории. Яркий пример - книга некого О.Глазунова «Грузинская разведка. Тайная война против России». Автор многозначительно обещает «реалистическое представление о том, что представляет собой окутанное загадочностью разведывательное сообщество Грузии», однако понять это из книги совершенно невозможно. Недобросовестная компиляция отрывочных, непроверенных сообщений газет, слухов, уголовных сводок, домыслов - под густым пропагандистским соусом. Любопытно, что такие «книги» появляются немалым тиражом. Ради объективности, я показал ее профессионалам, вот их отзывы: «Дешевая агитка, жалкая попытка покопаться в истории спецслужб, как в собственном носу», «искажение реалий, двойное толкование событий, персоналий», «непонимание проблем нацменьшинств и национально-территориальных особенностей Грузии», «медвежья услуга обществу, общественному мнению».
            

Много споров о так называемой «информационной войне» 2008 года и о том, кто в ней победил. Один пример: в начале 1980-х годов, в период тогдашнего нашего массированного «присутствия» в Афганистане, переводчик советского Посольства в Кабуле купил японский магнитофон, увлеченно «ловил» в эфире и записывал местные диалекты. Каково же было его изумление, когда он услышал в эфире секретные переговоры офицеров 40-й Армии! Тот случай стал поводом для серьезного расследования и даже кадровых решений. Прошло более четверти века. В 2008 году весь мир читал и слушал в Интернете переговоры некоторых российских военных по мобильным телефонам, в том числе с грузинскими военными и сотрудниками спецслужб. В них, наряду со служебными вопросами, обсуждались и чисто «шкурные» – где раздобыть вина и барана к ужину, какие подарки послать в Москву начальству. Не будем говорить, какое чувство стыда испытали многие бывшие советские офицеры - и русские и грузины, услышав эти откровения! К слову, об «информационной войне» нашими военными написаны десятки книг и диссертаций и… немало выпито на их презентациях.

Есть и другие точки зрения на процессы в Грузии. Одна из них, как представляется, не менее ангажированная, как теперь принято говорить, либеральная, выражена в книге «Почему у Грузии получилось» молодого экономиста, красивой и умной девушки Л.Бураковой, явно очарованной М. Саакашвили и бывшим российским олигархом, а позднее грузинским министром экономики К. Бендукидзе. Рассматривая экономические результаты деятельности грузинского правительства, автор склонен идеализировать местные общественно-политические и экономические реформы, противопоставлять их российским. Многие российские эксперты, побывавшие в Грузии, небезосновательно отмечают успехи грузинских реформ в борьбе с коррупцией, открытость госструктур, изменение условий ведения бизнеса и т.п. Но трудно избавиться от ощущения, что они лукавят, пропагандируя «уникальность» этих реформ, «гениальность» молодых менеджеров - министров, и даже исключают финансовую поддержку извне, уверяя, что все это стало возможным только за счет «внутренних ресурсов».  Экономические реформы и их сравнительный анализ - дело профессионалов. Но реформы в России сегодня не критикует только ленивый. Некорректно просто сравнивать страны с совершенно различными историческими особенностями, территориальным, экономическим, людским потенциалом.

Есть и более или менее объективные попытки описать ситуацию в Грузии, например, книга П.Шеремета «Саакашвили/Грузия. Погибшие мечты», которая выделяется более взвешенными наблюдениями. (Кстати, хотя грузинскому руководству от автора досталось немало критики, его пригласили в Тбилиси на презентацию; у нас же сразу затоптали некогда любимого В.Кикабидзе лишь за его обиду на «брата старшего»). Нельзя не упомянуть еще одну важную точку зрения, так сказать, исламскую. Говоря об истории русско-грузинских отношений и Георгиевском трактате 1783 года, некоторые видные исламские политологи утверждают, что трактат – образец дипломатической неискренности, объединивший авантюризм обеих элит, приведший в итоге к обману одной элитой – другой. По их мнению, на Грузии, использованной против ислама и Кавказского единства, как пятая колонна, лежит историческая ответственность за проникновение в этот регион России, а затем - США с Израилем, за уничтожение кавказских народов и т.п.

Таков разброс мнений о «русско-грузинской дружбе» сегодня. Объединяет всех их, к сожалению, чрезмерная политизированность и недобросовестность. Практически никто не утруждает себя изучением генезиса отношений до Георгиевского трактата 1783 года, или до революции 1917 года. Путают покровительство, установленное над Грузией трактатом, и последующее ее присоединение царскими манифестами 1801 года, не вникают в суть событий в Закавказье в начале 20-го века, во время «перестроечного» хаоса и др.  Как следствие, укоренились, прежде латентные, но довольно глубокие заблуждения. В России доминирует представление об «измене младшего брата», основанное на стереотипах в отношении Георгиевска, Великой Октябрьской социалистической революции, Великой Отечественной войны и т.д. В Грузии – о «русской оккупации», попрании грузинских национально - исторических ценностей и т.д. Исключительно непродуктивная обвинительная риторика, с которой необходимо кончать ради элементарной логики, правды, будущего наших детей!

Политикам удалось настолько засорить мозги простым людям, что уколоть друг друга больнее - стало в обеих странах увлекательным занятием, на грани абсурда. Пора громко сказать, что наши православные, культурные связи исчисляются многими веками, что на пути к сохранению своей идентичности Грузия потеряла сотни тысяч соотечественников, а Россия, в свою очередь, ценой десятков тысяч жизней, вытащила ее из феодальной отсталости и обеспечила ее государственную целостность. Да, империя в любом ее проявлении – это плохо, и никто не стремится к ее воссозданию. Но и империи империям - рознь, как бы это ни отрицали недобросовестные политики, ставящие знак равенства между Российской империей и СССР! Пора делать различие между запретом на символы советских времен и на сами эти времена.  Прошлого не запретить! Пора вылезти из своих кабинетов и библиотек «видным» ученым-гуманитариям (многие из них стали таковыми именно в советские времена) и сказать, что двусторонние отношения надо рассматривать на основе всех, в том числе противоречивых, страниц истории, честного диалога.

Вседозволенность и дремучая антинаучность «детей кухарок», сделавших карьеру на митингах, уже навредили настолько, что подвели наши гуманитарные науки, знание культуры и литературы друг друга (а часто и своей собственной), само наше сознание к краю пропасти. Еще шаг – и бездна. Кому, как не людям просвещенным опровергнуть, например, миф о безоблачных отношений грузин с некоторыми народами Северного Кавказа;  вспомнить регулярные набеги северокавказских племен, практически истребившие грузинскую нацию, защиту от них с помощью русских штыков; более поздние попытки грузинских большевиков прихватить часть земель на Северном Кавказе во время Второй мировой войны; противоречивые эпизоды недавней войны в Абхазии, в которой, отнюдь не на стороне грузин, участвовали и боевики с Северного Кавказа… Не выгодно? Зато честно и не стыдно перед потомками. 

Хочется верить, что сегодня наши народы более зрелы, нежели в «перестройку», или в период утоления голода на «суверенитет». Вспоминать былые обиды – путь в никуда. Важнее понять, что мы можем противопоставить провокациям, заблуждениям, серости и антинаучности. Одинаково глупо проблемы отрицать и преувеличивать, пребывать в сладких грезах о «пролетарском интернационализме» и «дружбе навеки», либо - в ужасном сне упомянутого выше автора книги о грузинской разведке. Хочется, наконец, услышать и долгожданные слова правды и от наших Православных Церквей. И впрямь заждались.

К моей радости, многие, прочитав «Диалоги о Грузии», поняли посыл о страноведении, которое лежит в основе внешней и внутренней политики, намек на забвение высоких научных стандартов отечественного, в том числе грузинского, востоковедения. И не только. Можно лишь предположить, что это происходит потому и тогда, когда, когда, как и на протяжении многих веков, мы заняты другими делами - дележом власти, портфелей, должностей, бюджетных средств, забыв о высшем смысле бытия. Иногда слышим мнение, что государственный подход России к Кавказу недостаточно внятный и конструктивный. Что и на самом Кавказе не хватает реализма и мудрости. Не будем углубляться в детали, важнее результаты - как принимаются те или иные политические решения, как реализуются, каковы их последствия. Что это значит, объяснять не надо.

Каков основной вывод? В сложной и противоречивой многовековой истории русско-грузинских отношений нет аналогов событиям августа 2008 года. Несмотря на условность многих межгосударственных договоренностей и их регулярное нарушение сторонами на протяжение более, чем пяти столетий, на различные национальные особенности и интересы, на отдельные, порой острые, проявления этнического эгоизма и неприязнь, никогда еще не было подобного вероломного и варварского отступления от единоверных и общечеловеческих ценностей, столь циничного попрания фундаментальных основ цивилизации, гуманизма, наконец, добрососедства. 

И еще. Ни у нашей общественности, ни у общественности закавказских республик, похоже, нет должного понимания, чем, например, этому региону грозит вступление одного из его государств в военно-политический блок, типа НАТО. Это может реально привести к поистине тектоническому разлому в результате военно-политического раскола Южного Кавказа, к резкому возрастанию угрозы суверенитету каждой из республик - небольшой Армении в многомиллионном исламском мире, Азербайджану, окруженному желающими задаром поживиться его природными ресурсами. Наконец, Грузии, которая пока лишь учится на прежних ошибках в своей тысячелетней борьбе за национальную идентичность. Оно может привести и к резкому осложнению ситуации вокруг Ирана, и к ничем не оправданной эскалации напряженности во всей Передней Азии и Европе.

А если и есть понимание, то явно неадекватное такой перспективе. Тактические соображения, импульсивный подход и прежние обиды пока заслоняют стратегическое видение. Некогда известный в армянской диаспоре и в мире человек, певец и бывший посол Армении во Франции Шарль Азнавур с горечью признавал, что его соотечественники настолько зациклены на прежних национальных трагедиях и обидах на соседей, что не способны реально оценивать современную действительность и двигаться вперед и призвал армянскую элиту, общественность отказаться от эгоизма и обид перед лицом возможной катастрофы. Пророческие слова для всего Закавказья. К пониманию необходимости восстановления диалога народов региона, в том числе с Россией, неизбежно придут и многие политики на Западе.

Ответственность общественности наших, некогда братских, стран сегодня очень велика. Тысячу лет назад грузинские православные священники водили молодых русских единоверцев по монастырям Иерусалима и Афона. Не только Русская православная церковь, но и все наше общество должно сегодня проявлять великодушие к братьям по вере, забыть обиды.

Многие, не побоюсь сказать, все мы испытываем чувство неловкости за происшедшее в 2008 году, хотим, чтобы конфликт отошел в область предания. В Грузии раньше говорили: то, что плохо для Грузии, не должно быть хорошо для России; то, что плохо для России, плохо и для Грузии. Хочется, чтобы так и было. Вспомним, если за тбилисскими волнениями 1989 года чувствовалась надвигающаяся катастрофа большой страны, то сейчас может произойти нечто похожее – духовная расплата за бездумную политику последних десятилетий. За эгоизм лидеров. За безответственность при деформировании массовой идеологии, традиционной системы ценностей в пользу конформизма, этнической ненависти, сиюминутной политической и личной выгоды. За все еще звучащие лозунги «Бей не наших!». Наконец, за расхождение между словом и делом – главную угрозу развитию общества.